В преддверии встречи министров ОПЕК+ в формате видеоконференции взоры многих стран обращены на это событие. Провести такую встречу предложила Саудовская Аравия, ее цель — стабилизация рынка нефти. "Idel.Реалии" поговорили с экономистом Владимиром Миловым о нефтяном кризисе, курсе рубля, и том, чего ждать малому и среднему бизнесу, в котором занята большая часть населения России.
Хотите сообщить новость или связаться нами?
Пишите или посылайте нам голосовые сообщения в WhatsApp.
— Эксперты говорят о том, что курс рубля обвалился прежде всего из-за провала переговоров в формате ОПЕК+. Они же указывают на то, что переговоры прервались из-за эмоционального поведения российской стороны. Как вы считаете, насколько хватит средств из резервного фонда, чтобы удержать ситуацию в экономике под контролем? С учетом того, что сейчас государству приходится прибегать к различным незапланированным тратам.
— Я не согласен с оценками, которые вы представили, потому что рубль падал с начала года и упал довольно серьезно, и для этого были объективные причины. Развал сделки в формате ОПЕК+ на них только наложился. Вообще, сейчас главная причина падения рынков и рубля — это, конечно же, эпидемия и тот удар по экономике, которая она несет. Вот нефть — это вторично. То есть нефть и рубль следуют за этим. Главное — это оценка мировыми рынками вот того ущерба, который будет от эпидемии.
— А сделка ОПЕК+ провалилась из-за России?
— Сделка провалилась не из-за России. Этот формат, во-первых, не очень работал, потому что в прошлом году ОПЕК сократил добычу более, чем на 2 млн баррелей в день, но цена все равно снизилась. Это ни к чему не привело. Ситуация ухудшилась в январе-феврале. То есть нефть упала почти на 20 долларов за баррель. Она была около 70 долларов в начале года и BRENT пробил отметку ниже 50 долларов за баррель к концу февраля. Это было, когда еще сделка в формате ОПЕК+ вполне себе действовала. Вот эффективность этих мер вызывала большие сомнения. Я так понимаю, что у российских властей был большой инсайд по поводу того, каким серьезным последствиям ведет пандемия коронавируса. Они скорее всего понимали, что вот этими мерами по удержанию добычи в общем ситуацию не спасти. То есть это бессмысленно делать. Вот сейчас это становится очевидным, потому что, например, The Wall Street Journal цитирует саудовские источники, которые говорят, что там может быть на 6 млн баррелей в день придется сократить добычу, чтобы как-то стабилизировать цены.
— Что такое 6 млн баррелей в день?
— Это вся добыча Российской Федерации в 1990-е гг. — 300 млн т в год. Другие аналитики говорят, что падение мирового спроса во втором квартале будет порядка 20-30 млн баррелей в день из-за коронавируса. Это 20-30% мирового спроса. Совершенно очевидно, что настолько сокращать добычу — это просто невозможно. Поэтому я думаю, что здесь вряд ли имеет смысл говорить о том, что причиной развала переговоров в формате ОПЕК+ стала просто поведение российской стороны. Это наивно. С учетом того, что российский вклад в это сокращение был небольшим. Тут правильнее говорить о саудовском ультиматуме. Дело в том, что, давайте говорить откровенно, Саудовской Аравией руководит молодой не очень компетентный и неуравновешенный руководитель — наследный принц Мухаммед ибн Салман. И он выдвинул ультиматум, что если вы не соглашаетесь на дальнейшее сокращение добычи, то я устрою вам ценовую войну, то есть выброшу на рынок дополнительно ненужные объемы, чтобы цены рухнули примерно туда, куда они рухнули. Вот этот дополнительный объем цен, который мы имеем он связан с тем, что саудиты просто зачем-то выбрасывают баррели на рынок. Но это совершенно не значит, что если бы продолжать вести с ней переговоры, то было бы какое-то решение. Потому что сокращение на 20 млн баррелей добычи, ну это смешно. Это невозможно. Такими мерами сейчас не стабилизировать рынок. Поэтому основная проблема из-за эпидемии. Она просто приводит к полному разрушению спроса на нефть, как мы его знали прежде, сделка в формате ОПЕК+ ничего бы здесь не спасла, хотя, конечно, саудитам надо прекращать свою ценовую войну как можно быстрее, но это вопрос к их патрону — Трампу. Пусть он с ними там ведет на эту тему диалог.
— Средств в резервном фонде хватит у России?
— Что касается российского резервного фонда, смотрите, ну сейчас там, в Фонде национального благосостояния, порядка 10 трлн рублей. На мой взгляд, этого достаточно, если бы вот власти сейчас потратили эти деньги на реальную помощь экономике и поддержку граждан и малого бизнеса, это было бы достаточно для того, чтобы мы, если эта пандемия не затянется слишком надолго, прошли вот этот шок и экономика вышла из него в каком-то более или менее нормальном состоянии и продолжила дальше работать. Вопрос в том, если вся эта ситуация затянется надолго, то есть сейчас прогноз, что это будет тяжелый второй квартал, но потом дальше с конца лета, начиная с осени будет отскок экономики и все вернется к условной норме. Вот при таком сценарии резервов хватает, главное — их реально тратить и делиться с экономикой, людьми, малым и средним бизнесом. Но наши власти всегда прижимисто в этом смысле ведут себя. Они пока что объявляют меры, вот Путин собрался новые вещи объявлять, но где-то в лучшем случае это между 1 и 2% ВВП помощи, которую они готовы выделить. Я напомню, что Фонд национального благосостояния сейчас по сути дела — 7-8% ВВП. Вот примерно такой объем реальной помощи и нужен сегодня для того, чтобы экономике помочь.
То, что власти выбирают придержать резервы, помощь выделить только ограниченную, это приведет к гораздо более серьезному коллапсу и вымиранию бизнеса и сокращению рабочих мест в России
То, что власти выбирают придержать резервы, помощь выделить только ограниченную, это приведет к гораздо более серьезному коллапсу и вымиранию бизнеса и сокращению рабочих мест в России. То есть последствия того, что они сейчас жадничают, они будут далее более тяжелыми. Если бы мы выбросили сейчас все резервы и экономике реально помогли, то к моменту начала восстановления мы бы сохранили основную деловую инфраструктуру, активность и т.д. Если они задержат помощь, то в момент, когда все остальные экономики в мире начнут восстанавливаться и эпидемия более или менее закончится, нам придется иметь дело с тяжелой разрухой, потом сейчас все вымрет, если достаточную помощь не выделить. Поэтому резервов, чтобы пройти самый шок хватает, но когда их не тратят, а выделяют небольшую помощь экономике, то это может привести к худшим последствиям, чем власти рассчитывают. И к тому же, если кризис и падение затянутся надолго, то перспектив выхода из него не будет видно.
— В любом случае, мы наблюдаем кризис в нефтяном секторе. В России есть регионы, экономики которых сильно зависят от экспорта углеводородов. Среди них есть регион-донор — Татарстан. Не получится ли так, что такие регионы продемонстрируют откат в плане экономики? Или будет стагнация — не хватит средств для былого уровня поддержки развития экономики?
— Первое, что нужно учитывать, это то, что основной, кто страдает от падения цен — это не нефтяные компании, а федеральный бюджет. Потому что сегодня все нефтяные налоги на 100% идут в федеральный бюджет. Вот цена на нефть упала с 50 долларов до 20 долларов, это значит, что потерял в основном федеральный бюджет, большая часть этих потерь — это уменьшение федеральных доходов. Что касается самих компаний, которые работают в регионах, издержки у них не такие высокие, скажем так. Думаю, что даже при 20 долларах за баррель они могут продолжать нормально работать. Более того, я уверен, что сейчас вот нефтяным компаниям правительство поможет, такой ряд экстренных мер будет принят, они скорее всего прижмут "Транснефть", потому что она слишком жировала со своими тарифами в последнее время и заставит ее поделиться прибылью.
Они скорее всего прижмут "Транснефть", потому что она слишком жировала со своими тарифами в последнее время и заставит ее поделиться прибылью
Во-вторых, они сильно сократят лаги по пошлинам экспорта, то есть когда цена обнуляется, как сейчас, то обнуляется и пошлина, ну там идет лаг в два месяца. Я думаю, что они скорее всего это уберут и дополнительно с федерального бюджета снимут доходы, но как бы, чтобы нефтяники работали. Поэтому никаких последствий для добывающих предприятий я таких супер тяжелых не вижу. Я в правительстве работал и этим всем занимался, когда был кризис 1998 года, когда нефть стоила 9 долларов за баррель, и принимались тогда эти экстренные меры, ну нефтяники тогда не то, что не почувствовали проблем, ну понимаете, у них же есть и плюсы. Они получают выручку в долларах, а доллар резко укрепился, а издержки у них номинированы в рублях, то есть зарплаты в рублях, плата сервисам и подрядчикам в рублях, тарифы "Транснефти" в рублях, то есть у них будет не так все линейно плохо, как это может показаться на вид.
Я думаю, что этот ценовой шок нанесет меньше удар по добывающим предприятиям
Я думаю, что этот ценовой шок нанесет меньше удар по добывающим предприятиям. Кстати говоря, им было бы гораздо хуже, если бы правительство раздало им какие-то масштабные задания на сокращение добычи, как хотела Саудовская Аравия, а вот если добычу не будут заставлять снижать, а просто сделают им какие-то послабления по пошлинам, по "Транснефти" и т.д., я думаю, они продолжат себя нормально чувствовать и экономика регионов это дело не очень почувствует, так что здесь, на мой взгляд, вряд ли стоит вот так переживать.
— Эксперты предрекают в других секторах экономики проблемы. Они говорят, что падение экономики отразится на банковском секторе, потому что платежеспособность граждан снижается, соответственно, кредиту они не берут, что приводит к стагнации. Также говорят о том, что машиностроении кризис почувствуют, потому что комплектующие закупают в других странах, а это сопряжено с курсом рубля, который сильно просел. Что вы думаете по этому поводу?
— Я бы немного в других местах искал сложности, потому что банки точно спасут. Если вы вспомните все предыдущие кризисы, это всегда был приоритет наших властей. Они очень любят наши банки, не дают им коллапснуться и вливают туда триллионы, лишь бы их спасти. Здесь почему Путин с такой легкостью объявил о шестимесячном моратории по кредитам для тех, кто пострадал от ситуации с коронавирусом, потому что вот эта схема для них отработана. Они вольют триллионы в банки и это не будет как бы большой проблемой. Что будет проблемой? Две вещи.
Первое, это вообще главная проблема нашей экономики за последние шесть лет - это коллапс покупательной способности и потребительского спроса, то есть люди стали резко беднее. Значит они меньше будут покупать товаров и услуг. Это то, что тянуло нашу экономику вниз последние шесть лет. Власти никак это дело не поймут.
Это потянет за собой серьезный коллапс именно малого и среднего предпринимательства, где занято основное количество людей
Девальвация рубля — это новый, болезненный удар по карманам населения, по их покупательной способности. Это значит, что это потянет за собой серьезный коллапс именно малого и среднего предпринимательства, где занято основное количество людей. Если вы посмотрите, где основная занятость, она в торговле и услугах, она не в машиностроении и не в банках. И как раз вот массовое вымирание предприятий этой сферы сейчас очень часто говорят о том, что в отличие от крупного бизнеса и системаобразующих предприятий, которым правительство всегда поможет. У них список системаобразующих предприятий и уточнение — главная мера — они вот за каждым из них ведут типличный контроль и опеку. А вот малому бизнесу никто не будет помогать, на фоне удара со стороны потребительского спроса и вот этих вот закрытий на карантин там будет просто массовое вымирание вот этого вот бизнеса в сфере торговли и услуг. Еще раз — там основная занятость! То есть огромное количество людей будут просто выкинуты, а еще дополнительный удар по покупательной способности. Вот мне кажется, что основная проблема экономики вот в этой плоскости лежит. Это удар по карманам населения и смерть малого и среднего бизнеса. Банки и машиностроение они поддержат. В этом у меня нет сомнений. Крупные предприятия они поддержат. Они всегда делают ровно так.
— Если крупные предприятия власть поддержит, а малый и средний бизнес, где наибольшая концентрация населения, будет вымирать, не приведет это к большому социальному протесту? Если армия людей окажется безработными, они разве не выйдут на улицы?
— Конвертация социальных трудностей в политический протест для России это очень сложная, загадочная тема, потому что обычно даже в авторитарных странах, когда правительства как у нас (у нас 13 лет без экономического роста, осенью с момента, как начался кризис 2008 года) даже в диктаторских странах народ не выдерживает столько времени, начинает бузить и правительство свергать. То, что в России этого не происходит, это говорит об особой терпеливости и смиренности наших людей. Сколько эта смиренность будет продолжаться — это такая загадка. Мы сейчас увидим эксперимент, но совершенно точно могу вам сказать, что, конечно, это будет огромный объем социально-экономических проблем. Он затронет все более широкие слои граждан. Популярность власти, я думаю, что упадет катастрофически в результате всего этого. Насколько это конвертируется в действие — неизвестно.
Совершенно точно, что этот кризис по престижу и по популярности власти нанесет, мне кажется, непоправимый удар
Не будем забегать вперед. Но совершенно точно, что этот кризис по престижу и по популярности власти нанесет, мне кажется, непоправимый удар. После этого всего объяснять, что Путин — наше все, без которого мы рухнем, это будет очень сложно делать. В общем, уже рухнули. И здесь Путин должен что-то сделать, он должен совершить какой-то подвиг, чтобы вернуть себе уже доверие. Я думаю, после этой истории оно будет подорвано окончательно. На фоне в общем-то негативного отношения к обнулению его президентских сроков даже среди его сторонников. Такой двойной удар. Из этой истории власть выйдет потрепанной в плане поддержки и отношения к ней людей. Ну а дальше посмотрим. Конкретные политические действия я бы не стал прогнозировать.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
