В настоящий праздник превратили организаторы Республиканского молодёжного антикоррупционного форума своё очередное мероприятие. Участники задавали татарстанским функционерам исключительно удобные вопросы, на которые те, разумеется, отвечали бодро, уверенно и без запинки, отмечает Марина Васина из села Ильинское Зеленодольского района РТ, оказавшаяся свидетелем этого ежегодного действа. Её история как раз и объясняет, почему чиновники щёлкали все вопросы как орешки: выступление Марины о том, как из официальных документов исчезли озеро Ильинское и другие водные объекты близ Раифского заповедника, организаторы форума в последний момент исключили из программы мероприятия.
"Idel.Реалии" сейчас внимательно следят за тем, что происходит близ села Ильинское, расположенного под боком Раифского участка Волжско-Камского биосферного заповедника. Власти здесь дали зелёный свет инвесторам, решившим застроить часть леса и берега озера Ильинского коттеджами. Первая атака на природу была предпринята еще в 2019 году: тогда застройщики вырубили часть деревьев в лесу, уничтожили плодородный слой почвы на поле у озера и засыпали грунтом русло реки Сумка (всё это было квалифицировано в итоге как отдельные эксцессы частных лиц). Осенью 2020 года застройщики вновь активизировались — в лес были свезены десятки тонн строительного мусора, которым вместо щебня мостили дорогу к будущему коттеджному посёлку "Серебряное озеро". Но самое интересное выяснилось, когда жители села ознакомились с новыми Правилами землепользования и застройки Айшинского сельского поселения, в которое входит в том числе и Ильинское. Из новых ПЗЗ (правила землепользования и застройки) исчезли озёра Ильинское, Чёрное, река Сумка, водно-болотные угодья. Теперь всё это — сплошная зона ИЖС (индивидуальное жилищное строительство). Подробнее об этом можно узнать из этого ролика:
— Получается, сначала вашей теме организаторы всё-таки дали зелёный свет?
— Да. Подготовка к этому антикоррупционному форуму была такая. Выделялись дни — и в эти дни выступали люди с вопросами по определенным направлениям. По экологии, социальной сфере (вузы и прочее) — а потом из всего этого собирали общий форум. Мне про этот форум рассказали студенты с кафедры Нафисы Мансуровны Мингазовой. Я, разумеется, зацепилась за эту тему, мы сидели несколько ночей, подготовили вместе с её студентками большую презентацию, куда кое-как смогли затолкать всё, что происходит в Ильинском, в семь минут выступления — хотя регламент был минуты три-четыре… Ну ладно, мне всё равно дали выступить. Я выступила, ко мне подошла Алла Владиславовна, спикер (Алла Абросимова, председатель Молодежного правительства РТ , эта структура выступает одним из организаторов форума— "Idel.Реалии") — она и на самом форуме была спикером тоже — и сказала: "Не теряемся: ваши вопросы очень интересны, вы обязательно будете выступать"…
Был ещё такой смешной момент. На сайте Молодёжного правительства вышел отчёт по тому этапу, на котором я выступала, и там описали моё выступление буквально двумя предложениями. Я, оказывается, предложила туристический маршрут по заповеднику, чтобы его сохранить! Хотя мы предлагали маршруты вокруг заповедника. И, разумеется, не только к этому сводилось моё выступление.
И вот до 8 декабря мы ждали, когда же нам скажут, что, где, куда… Потому что никакой информации толком не было. Нам сначала сказали: "Вам письмо выслали". Проверяли почту — не было писем... Потом я нашла в интернете телефон Аллы Владиславовны, позвонила ей, объяснила, кто я, объяснила ситуацию. Это было уже седьмого числа… "Ой, знаете, пока ничего неизвестно, нам очень сильно урезали количество участников и очень урезали время. Времени будет очень мало, и мы не знаем, кто будет выступать. Я вам вечером позвоню".
Вечером, естественно, мне она не позвонила. Я позвонила сама — она трубку уже не взяла. Я расстроилась, думала, уже всё.
Но восьмого числа мне пишет молодой человек, с которым мы уже связывались раньше, который мне говорил, куда подъехать, ещё в прошлый раз. Он мне написал: "Вы сможете рассказать о вашей проблеме за 30 секунд?"
— Ого!
— И я сказала: "Да, смогу". Подумала, что опозорить Зеленодольский муниципальный район за 30 секунд у меня всё равно получится. Мне сказали, куда и во сколько приехать. Сидим. Подходит организатор: "У кого такой-то вопрос?" Люди руку поднимают. "А такой-то?" — снова кто-то руку тянет. Я сижу, до меня дело никак не доходит...
Подходит женщина-организатор: "А у вас какой вопрос? "Описываю, говорю свои имя-фамилию… — "Сейчас уточню". Стоит минут десять рядом со мной, нервничает, пытается у кого-то уточнить…
— По телефону?
— Я так поняла, у кого-то в группе в Ватсапе. Наконец, она говорит: "Ой, знаете, вы в списках есть, но пятьдесят на пятьдесят, сможете ли вы выступить. У нас очень мало времени". — "Ладно, хорошо, я посижу..."
Но уже после первых двух вопросов я поняла, что мне не дадут выступить. Потому что там вопросы были такие, на которые они очень легко отмахивались с фразой "А где тут коррупция? Тут нет коррупции". А, во-вторых, ощущение было, что вопросы и ответы на них были уже заготовлены. Потому что отвечали на них уж слишком легко. Ни минуты на раздумья, ничего…
КОРРУПЦИЮ СМЕШАЛИ С МОЛОКОМ
Молодежные антикоррупционные форумы проводятся в Татарстане регулярно. Минувший, который прошёл 9 декабря в IT-парке, был уже седьмым по счёту. Насколько можно судить по публикуемым отчётам, это чисто ритуальное мероприятие, которое не несёт в себе никаких откровений. В начале 2020 года Штаб Навального в Казани критиковал эти форумы за имитацию борьбы с коррупцией. В 2018 году его участники, например, искали коррупционные проявления в работе молочной кухни, в 2017-м — проводили конкурсы рисунок и стихов антикоррупционной направленности.
Организаторами выступают Управление президента РТ по вопросам антикоррупционной политики, Молодёжное правительство РТ и Академия творческой молодёжи РТ. В президиуме форума 2020 года, как и год назад, заседал спикер Госсовета Татарстана Фарид Мухаметшин.
— Вы говорите, "они легко отмахивались". "Они" — это кто?
— Там были руководители ведомств, надзорных органов… Был Шадриков, министр экологии, представитель министерства образования… То есть, представители всех тех структур, где, как я понимаю, может быть коррупция.
— Вам сказали, что у вас будет 30 секунд максимум. А другие докладчики по сколько выступали?
— Не тридцать секунд. Минута — полторы, где-то так. Долго никому не давали, прерывали быстро.
— То есть это по сути всё происходило в режиме "вопрос — ответ"? Молодые люди задавали вопросы, им отвечали: "Это никакая не проблема, мы всё давно знаем, всё на контроле, всё решено..." Так примерно это было?
— Да. Молодые люди озвучивали ситуацию. Им говорили: "А мы всё знаем, а мы всё сделаем... ". На какие-то вопросы: "Это вопрос дискуссионный, его надо обсуждать, будем обсуждать".
— Можете привести пару примеров для понимания, какие же вопросы в итоге прошли строгий отбор?
— Самый главный вопрос по экологии, который прошёл: молодой человек рассказал, что есть какой-то особый сайт, который сделан, чтобы отслеживать ситуацию с экологией, какие-то экологические проекты… На него были потрачены государственные деньги — но этот сайт никто не рекламирует, поэтому он не пользуется популярностью. И ему очень обидно, что деньги потрачены, грубо говоря, впустую. Не совсем понятно, где здесь коррупция.
Потом был вопрос о целевых местах. Девочка, которая учится в 11 классе, посетовала, что абитуриент, готовясь к выступлению, не располагает информацией о целевых местах. И вообще, мол, когда целевик, отучившись, приходит в организацию, которая выдавала ему письмо, организация часто говорит: "Ты не нужен, уходи". По идее здесь коррупция исходит не от ведомств, а от абитуриентов. Родители при должностях могут выписать ребенку целевое письмо. Да это всё и контролируется уже строго, например, прописывается в заключаемых контрактах...
— Понятно. А вот по экологии единственный, получается, был вопрос за весь этот форум?
— Да. Только вот про этот сайт. Хотя, я считаю, мой вопрос был гораздо острее — потому что речь в нём идёт всё-таки о резервате ЮНЕСКО.
— Уточню: то есть перед форумом прошёл своего рода очный отборочный тур, по итогам которого организаторы уже формировали окончательную программу форума?
— Да. Именно так.
— Давайте теперь представим, что вам всё же дали выступить на форуме, и у вас есть те самые полминуты. Засекаю время...
— Я хотела сказать, что в данный момент идёт наращивание антропогенной нагрузки на Волжско-Камский государственный биосферный заповедник путём перевода земель в ИЖС. В селе Ильинском, несмотря на то, что действующие ПЗЗ оспаривались в суде, был разработан, вынесен на общественные обсуждения и получил согласование проект новых ПЗЗ, в которых "забыли" указать водные объекты, указали их как земли ИЖС и земли сельхозназначения... Памятник природы — озеро Ильинское, полностью входящее в охранную зону заповедника, попало в категорию земель сельхозназначения, которые потом очень легко переводятся в ИЖС.
— Вы, кстати, уже на 15 секунд превысили лимит.
— В любом случае этот лимит я бы превысила, да.
— Теперь расскажите подробнее, почему это — подходящая тема для обсуждения на антикоррупционном форуме?
— Если бы мне дали хотя бы столько же времени, сколько я выступала на отборочном туре, я бы всё-таки с того, почему заповедник так важен.
Во-первых, это единственный заповедник в Татарстане.
Во-вторых, это резерват ЮНЕСКО, а это уже международный статус. И если с ним что-то случится, если снимут статус резервата — то это, как минимум, имиджевая потеря для республики.
В-третьих, это хранилище реликтов ледниковой эпохи на сфагнумах — болотах заповедника. Это очень старый реликтовый лес, возраст насаждений от 150 до 300 лет. И то, что в данный момент происходит вокруг его охранной зоны — это планомерное уничтожение всей экосистемы заповедника. Несмотря на то, что резерват ЮНЕСКО по требованиям должен обладать тремя зонами, наш заповедник имеет только две.
— Что это за зоны?
— Ядро заповедника (это сама территория заповедника), охранная зона заповедника и переходная зона. В охранной зоне действует большое количество ограничений, запрещено капитальное строительство. Если застройка уже есть, как, например, в нашем случае (село Ильинское было образовано до создания заповедника), то новая застройка разрешена только в пятне застройки, должно быть большое количество согласований с различными ведомствами для разрешения на строительство…
В переходной зоне ограничений уже меньше. Там можно заниматься и сельхозработами, и какие-либо объекты строить. Например, туристические. Но ограничения всё равно есть. Эти зоны должны защищаться по закону. К сожалению, у нас законодательно она не защищена. Поэтому большеключинскими активистами был предложен проект по созданию особо охраняемой территории природного парка, которая как раз помогла бы защитить незащищенную переходную зону резервата ЮНЕСКО.
— И у нас сейчас проблема в том, что не то с одобрения властей, не то по причине, что они закрывают глаза, работы уже в охранной зоне ведутся?
— И в охранной зоне, и на территории заповедника, в ядре. У нас асфальтовую дорогу проложили по нему.
— Это около детского лагеря?
— Да, как раз там.
— Лагерь находится на территории заповедника. Получается, в нём нет объектов капитального строительства?
— Там корпуса облегченные, как дачные домики. И опять таки — лагерь возник раньше, чем заповедник.
— Понятно. Давайте теперь подробнее про коррупцию.
— В чем самый большой коррупционный риск? В том, что ведомства, которые давали согласование на принятые в этом году ПЗЗ, должны были просмотреть этот проект. А просмотрев, они не могли не заметить, что из проекта исчезли водные объекты. Грубо говоря, подписывалось это всё с закрытыми глазами либо заочно.
Точно так же, как проходило межевание земель кадастровым инженером Шаминой Татьяной Александровной, которая размежевала у нас земли, размежевала болота… Не в середине же болота она в конце концов стояла, когда ставила геометку, чтобы участок новый начать! Складывается впечатление, что человеку просто дали денежку, и человек заочно, не выезжая, размежевал земли…
— Но мы, разумеется, можем лишь только предполагать.
— Да. Но ни один адекватный инженер, который знает законодательство, думаю, не стал бы межевать болота.
— Получается, где мы видим признаки коррупции? В действиях кадастрового инженера и тех, кто проект ПЗЗ согласовывал? Минэкологии? Но главные вопросы, конечно же, возникают к местной власти?
— Да, к администрации Зеленодольского района. Неужели они не знали, что лежит иск в суде [по оспариванию ПЗЗ, принятых в 2017 году — именно те, предыдущие правила землепользования и застройки создали предпосылки для застраивания природных территорий вокруг озера Ильинское, у заповедника], неужели они не знали, что они не имеют права начинать процедуру принятия новых ПЗЗ, пока оспариваются старые?
От "Idel.Реалии". Как ведёт себя глава Айшинского сельского поселения на встречах с ильинцами, можно узнать, перейдя по ссылке ниже. Удивительный момент: хотя новые ПЗЗ уже приняты (тайком от ильинцев), Радик Галявиев заявляет в глаза жителям села, что документ еще не принят и когда это произойдёт, ему, мол, неизвестно:
— А водные объекты при разработке новых ПЗЗ они якобы просто "не заметили"?
— Там границы по идее есть, но они указаны просто как земли сельхозназначения. Единственный обозначенный в документе водный объект Айшинского сельского поселения со стороны Ильинского и Нарата — озеро Придорожное. Маленькое озерцо, которое находится возле трассы. Озеро Ильинское, река Сумка, водно-болотные угодья, озеро в селе Нарат — их тоже не отметили. Это всё согласно ПЗЗ 2020 года — "земли сельхозназначения".
Они до сих пор висят на сайте — хотя мы уже раструбили об этом везде, где только можно. Неужели они думают, что мы это так оставим?
— В случае с асфальтовой дорогой через заповедник, как я понял, реакция, хоть и запоздалая, со стороны природоохранной прокуратуры последовала?
— Да. Прокуратура действительно сказала: на территории заповедника асфальтовая дорога проложена незаконно.
— Вы, помимо природоохранной прокуратуры, ещё в какие ведомства обращались по поводу строительства дороги?
— Честно? Мы только в Спортлото не написали… Минэкологии, комитет по биоресурсам, природоохранная прокуратура — все в курсе.
— И отреагировала одна лишь природоохранная прокуратура?
— Да.
— А министру экологии РТ Шадрикову у вас на форуме не было возможности вопрос задать? Хотя бы в кулуарах?
— (начинает смеяться) Я пошла в его сторону. Он с кем-то разговаривал, и я почти его поймала. Но он краем глаза меня засёк и быстро убежал.
— Он вас знает уже, получается, в лицо?
— Судя по всему. По крайней мере, в прошлый раз, когда я выступала, получается, на отборочном туре, когда всё закончилось, я хотела поймать заместителя прокурора из природоохранной прокуратуры и просто на словах выразить ведомству благодарность… Ну и поймать еще кого-нибудь. Хотя бы того же заместителя министра экологии, который там даже спорил о том, что они всё делали правильно, это мы их не так поняли.
Я ему вопрос задавала, почему руководство "Серебряного озера" было оштрафовано как физлицо, хотя действовало как организация. Он ответил "Не-не-не, как юридическое!" — "Но вы нам ответ прислали, где написано, что вы оштрафовали их как физлицо". — "Не-не-не!" — "Я сейчас вам ответ покажу". — И он затих. Я хотела к нему подойти — и ещё к кому-нибудь — но как только я вышла в холл, они увидели меня — и ощущение было, что они тараканы, а я свет на кухне включила. Потому что очень быстро все разбежались. Это было 19 ноября, на отборочном туре.
Там был заместитель Шадрикова, представитель от природоохранной прокуратуры, минлесхоз, я так поняла, тоже был… То есть, опять таки все ведомства, которые как-то связаны с экологией. Те, кто должен вести какой-то надзор за этим. И в этот раз примерно то же самое было. Все они разбежались, возможности поймать никого не было. Я занялась тем, что стала отлавливать репортёров.
— Отловили?
— Я отловила девушку из "Татар-информа", отловила репортёра из "России-1".
— И как, реакция в виде материалов, сюжетов последовала?
— Пока нет. Всё, что я слышала, — "нам нужно поговорить с редактором". Брали контакты, говорили: нужно поговорить с редактором, уточнить.
— Какими рисками вся эта бурная деятельность грозит заповеднику и самим покупателям домов в Серебряном озере?
— Во-первых, у нас есть свежее решение суда, отменяющее ПЗЗ 2017 года. Оно ещё не вступило в законную силу, но для покупателей это уже серьёзный повод задуматься. Ведь "Серебряное озеро" сейчас продает земли, которые якобы можно использовать под ИЖС. Но это лишь часть рисков.
Если строить в местах, где возможны карстовые провалы, то в любой момент карстовый слой может рухнуть вниз и образуется карстовый провал, куда хлынет озеро. Сольётся озеро — сольётся вся система заповедника. Потому что наше озеро является гидроподпором. Это как сообщающиеся сосуды. Пока один сосуд полный, вода из других сосудов в него не перельётся. Но как только он потеряет весь свой объем, он начнёт заполняться водой из реки Сумка, а Сумка начнёт вытягивать воду из озёр, которые с ней связаны. А они все связаны между собой. Соответственно, обмелеют водоёмы, реликтовый лес перестанет получать питание, достаточное для поддержания своей жизни, болота начнут пересыхать, потому что всё равно водяные пласты сообщаются. Соответственно, лес засохнет и умрёт. Вот что грозит заповеднику, если простым языком говорить.
— Будущие владельцы ведь тоже рискуют провалиться?
— Кто-то успеет построиться, и всё будет нормально, а потом кто-то неудачно начнёт забивать сваи или сразу несколько людей создадут резонанс — и карст провалится, будут красивые подземно-подводные домики.
— Бурение скважин несёт схожие риски?
— Любое продырявливание земли в этом месте опасно.
— Вы очень хорошо знаете заповедник и его проблемы. У вас профильное образование?
— На самом деле я поступила в Казанский государственный институт культуры. Работаю библиотекарем, сейчас в декрете. Просто я всегда очень сильно увлекалась биологией и тем, что с ней связано. Да и вынуждена этим заниматься. Раз уж республика не хочет защищать своё достояние, приходится нам.
Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
