Два одиночных пикета, возложение цветов к памятнику и поездка на могилу координатора запрещенного в РФ Штаба Навального Эльвиры Дмитриевой — так казанская оппозиция отметила День памяти жертв политических репрессий, 30 октября. В 2021 году акции выдались особенно немноголюдными — и тем не менее среди тех, кто решил почтить память сталинских жертв, оказались новые участники.
На кладбище в Самосырово, где находится могила Эльвиры Дмитриевой, приехали, не считая корреспондента "Idel.Реалии", шесть человек. Эльвира умерла от рака в октябре 2019 года, успев за последние несколько лет испытать на себе всю силу современной репрессивной машины. Аресты, обыски и штрафы — через всё это пришлось пройти Дмитриевой из-за своей оппозиционной деятельности. Даже после реанимации её, умирающую, утащили на очередной допрос, написала тогда, после смерти Эльвиры одна из её близких подруг:
— Ушла из-под юрисдикции РФ, — с грустью подытожил на могиле член "Ассоциации наблюдателей Татарстана" Азат Габдульвалеев, тоже не понаслышке знакомый с обысками и преследованием по сомнительным основаниям. Никто из собравшихся на могиле практически не сомневался: останься оппозиционерка жива, сейчас бы ей "шили" уже уголовное дело.
Почтив память Дмитриевой, большая часть активистов отправилась к памятнику жертвам политических репрессий в Ленинском саде.
Как казанская оппозиция провела День памяти жертв политических репрессий.
— 30 октября — время вспомнить этих людей и сделать выводы по сегодняшней ситуации. Потому что мы видим, что из года в год ситуация в нашей стране только ухудшается. У нас сейчас стали давать не только штрафы, у нас начали давать сроки за репосты, — объяснил своё внимание к дате корреспонденту "Idel.Реалии" глава регионального отделения партии "Яблоко" Руслан Зинатуллин. — Мы видим, как людей сажают по политическим мотивам фактически, фальсифицируя дела, мы видим как людей пытают в СИЗО, а человека, который сделал эту информацию публичной для людей, объявляют в розыск. То есть мы видим возвращение к тем репрессиям, которые были в нашей стране. Они, конечно, на сегодня не достигли такого объема, который был в тридцатые, в послевоенные годы… Но мы видим, что из года в год репрессивная машина набирает обороты. Мы видим, как меняется наше законодательство, в котором появляются такие статьи как "иностранный агент", "лицо, связанное с экстремистской организацией"…
— Почему же тогда, несмотря на очевидные параллели, людей из года в год приходит к памятнику очень мало? Коллективная память не работает на этот счёт?
— Наверное, нет. Но, честно говоря, мы не знаем, сколько людей приходит, потому что сегодня пришли — тут пришла девушка, которую я не знаю, принесла цветы. И цветы уже здесь лежали.
— Разве в такой день памятник должен утопать в цветах? А этого ведь не происходит.
— К сожалению, да. Я думаю, что может быть у людей какое-то безразличие… Может быть, многие не знают об этой дате, об этом памятнике…
— Меня привело сюда то, что репрессии повторяются в современном мире. Это меня очень пугает, — рассказала девушка Эрвина, которую имел в виду Руслан Зинатуллин. В качестве примера она привела дело Юлии Цветковой, художницы и активистки, признанной правозащитным центром "Мемориал" политзаключенной (сам "Мемориал" власти РФ тоже успели признать "иностранным агентом"). — Я не думаю, что люди не помнят… Я думаю, что люди просто не пришли именно сюда. Не очень раскручен сам памятник, к сожалению. Но, возможно, сюда ещё придут. Я видела большое количество бабушек, которые приносили сюда цветы. Хорошо, что сюда прошёл хоть кто-то. Это уже хоть что-то… Возможно, в следующем году количество вырастет. Возможно, в следующем году и через много лет мы узнаем, что этот памятник завален цветами — и все помнят о том, что случилось много лет назад и люди не дадут этому повториться.
— Я думаю, потому что у нас в обществе это стараются стереть из памяти. Потому что во главе страны преемник этих репрессивных органов, бывший представитель ФСБ, — рассуждает активист Рустем Кадыров. — И просто они проводят такую политику в обществе, чтобы это всё не вспоминать, как будто была какая-то историческая необходимость в этих репрессиях — хотя они совершенно не были оправданы. Не стоит жизней людей ни одна великая цель. Тем более сотен тысяч жизней ни в чём не повинных людей. У меня самого дед отсидел десять лет в лагерях ни за что. Я считаю, что в девяностые, когда у нас Россия глотнула немножко свободы, ошибка была в том, что мы десталинизацию не провели... Общество в целом не осудило сталинизм, не признала его непреемлемой идеологией для человечества.
Активист Андрей Бояршинов, тоже пришедший к памятнику с цветами, успел до этого отстоять сорок минут в одиночном пикете на Баумана — с плакатом "Свободу Юрию Дмитриеву".
— Сидит человек, который эту [историческую] память нам возвращал. Это человек, на котором память держалась. Та самая память, которую сегодня хотят стереть. А коллективная память — это очевидно, что с ней происходит. Она намеренно стирается действующей властью. Я, конечно, телевизор не смотрю, я не знаю, что там в этот день показывают. Показывают ли там, допустим, документальные фильмы про сталинский террор тридцатых?
После Бояршинова пятачок на Баумана занял другой пикетчик. Парень по имени Марк высоко поднял над головой плакат "Гулагу нет!"
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
