Сегодня — первого декабря — вступил в силу новый закон об "иностранных агентах". Ужесточаются правила маркировки материалов. Запрещается производить продукцию для несовершеннолетних, все материалы "иноагентов" теперь "18+". Усложняется работа с финансами и бухгалтерским учётом. "Агенты" больше не могут организовывать публичные мероприятия, быть членами избирательных комиссий с правом решающего голоса. А в публичный доступ, кроме имён, попадут СНИЛС, ИНН и дата рождения. Закон предусматривает и другие ограничения, а ответственность за его нарушение ужесточается. "Idel.Реалии" поговорили с четырьмя "иностранными агентами" из Поволжья о том, как внесение в реестры повлияло на их жизнь.
Ирек Биккинин, Мордовия
Правозащитник и журналист. Включён в реестр "СМИ-иноагентов" 18 ноября 2022 года.
Татарский правозащитник и журналист Ирек Биккинин увидел своё имя в числе новых "иноагентов", когда просматривал Telegram-каналы вечером 18 ноября. Спустя несколько минут друзья начали присылать ему поздравления. Он отмечает, что случившееся стало "второй подлянкой" после того, как его оштрафовали за якобы "дискредитацию" армии.
Включению Биккинина в реестр "СМИ-иноагентов" предшествовал целый ряд публикаций в Telegram-каналах о том, что он — "антигосударственный человек". Авторы, не раскрывавшие имён, делали упор на стажировку правозащитника в газете "Санта-Фе Нью-Мексикан" в 2002 году. Также в газете "Столица С" вышел материал, в котором мужчину называли главным редактором "Татарской газеты", которая закрылась 11 лет назад.
— Поэтому, когда я узнал, что я "СМИ-иноагент", я понял, что в спецслужбистских мозгах моя редакторская должность как-то сплелась с получением денег из разных стран за помощь приёмным детям в поиске родных семей. Получается, редактор плюс иностранные деньги равно "СМИ-иноагент". А дальше главное — слегка надавить на минюст, который дрожит перед спецслужбами, как лист перед травой. И готово, а ты, Биккинин, теперь иди и что-то доказывай, а мы посмеёмся, — рассуждает собеседник.
Правозащитник считает, что реальная причина включения его в "иноагенты" — это помощь Региональному духовному управлению мусульман Мордовии. Он поддерживал РДУМ и как правозащитник с опытом работы с документами для мусульманских организаций, и как журналист — публиковал материалы о происходящем на сайте "Голос Ислама". И хотя в августе этого года само РДУМ и было в итоге ликвидировано, мечети — в том числе и "Ускудар" в Саранске — удалось отстоять.
Ирек Биккинин планирует соблюдать требования законодательства по отношению к "иноагентам". Он не работает, и никаких доходов, кроме пенсии в 16 тысяч рублей, у него нет. Поэтому штрафы для него попросту неподъёмные.
— Я, конечно, буду оспаривать это решение. Никакой я не "агент". Я не вижу повода для гордости, я не такая величина, чтобы применять ко мне такое наказание. Не расстреливают и не сажают в тюрьму — уже неплохо. Мои друзья, близкие, родня — все меня поддерживают. А из России я уже никуда не денусь. Может, выехать-то и хорошо бы, но мне 66 лет, у меня нет сбережений, и жить мне будет не на что, — комментирует правозащитник.
Мужчина отмечает также, что статус "иноагента" создаёт множество неудобств: дополнительные траты с и так небольшой пенсии, регистрация юридического лица. А ещё, скорее всего, ему придётся отказаться от публикаций своих статей по истории татарского народа в журналах и сборниках. Ведь далеко не все издатели готовы публиковать плашку, которая является обязательной для любого материала, подготовленного "иноагентом".
Наталья Баранова, Вильнюс (ранее — Киров)
Журналистка и активистка, контент-продюсерка просветительского проекта "Теплица социальных технологий", создательница проекта "Переживание активизма", координаторка "Феминистского антивоенного сопротивления" (Вильнюс). Включена в реестр "СМИ-иноагентов" 6 мая 2022 года.
После начала войны журналистка и активистка из Кирова Наталья Баранова покинула Россию из соображений безопасности. О том, что её признали "иностранным агентом", она узнала от близких друзей.
— Помню, что в тот день я вышла из музея немецкого сопротивления в Берлине. Была впечатлена и в то же время подавлена. Я первый раз оказалась тогда в Берлине, и мне было важно пойти во все ключевые музеи. Антифашистское сопротивление существовало и в самом Берлине, и в других странах. Истории активистов меня поразили, многие из них, безусловно, трагичные. Люди не вернулись в свой дом либо были репрессированы внутри страны. Мы с друзьями перевели надпись на мемориальной табличке, которая была у музея: "Вы не взяли на себя позор, вы защищались, вы подали великий, вечно живущий пример, вы принесли в жертву свои горячие жизни за свободу, права и честь" — это примерный дословный перевод. Когда я выходила из музея, у меня была одна мысль: в моем родном городе, Вятке (Киров), мы тоже откроем музей сопротивления, — рассказывает активистка.
Она также указывает, что в тот день было десятилетие протестов на Болотной площади в Москве. Наталья Баранова прочла пост своей коллеги Марии Черных о Болотной — и ей стало эмоционально ещё хуже.
— После похода в музей и чтения этого поста я подключилась к Wi-Fi в торговом центре и начала получать десятки сообщений. Друзья и коллеги узнавали мое отчество! Я получила огромную поддержку от моих друзей, коллег и совсем незнакомых людей. День был немного похож на день рождения. Поздравления и огромная поддержка, многие отмечали в сторис в Instagram и рассказывали про мои проекты и чем я занимаюсь. Я сохранила хайлайты в Instagram, и когда чувствую себя грустно, я перечитываю, что мне было сказано в тот день. Это очень поддерживает, — рассказывает она.
Наталье Барановой помогают медиа-юристы из Центра защиты прав СМИ. Она благодарит их не только за юридическую, но и за эмоциональную поддержку.
— Конечно, жалобу оставили без удовлетворения. Но самое важное в этом процессе — то, что для суда я писала антивоенную речь. Я формулировала мои ценности, почему я пришла в журналистику, какая моя история. Это моя опора и высказывание, которое помогает мне не потерять себя перед этим репрессивным государством. Этой речью я заявляю: независимая журналистика и помощь в развитии гражданского общества смогут изменить ситуацию в нашей стране. Сейчас столько потрясающих речей в судах от активистов, которые подвергаются преследованию. Я читала речи моих коллег из DOXA, Андрея Горинова и других — и чувствовала, как они говорят именно со мной, как их слова поддерживают нас, все гражданское общество. Судебные речи — это отдельный жанр, который обязательно сохраниться, и мы еще будем делать выставки, посвящённые этому времени, — делится Баранова.
Сама девушка не придаёт значения статусу "иноагента", но её волнует то, как потенциальные сторонники и сторонницы могут реагировать на него и принимать решение о чтении ресурсов и поддержки активистов на основании плашек. Тем не менее она верит, что люди способны оценивать по поступкам, а не ярлыкам.
— Я сдаю отчеты, но плашку уже не ставлю. Исключение, наверное — в ироничном ключе. Например, когда моё имя попало в список авторов, книги которых запретили выставлять на главные полки в Московском доме книги. Я еще не написала ни одной книги, только курировала и продюсировала. Друзья шутят: "Жить нужно так, чтобы власть запрещала даже еще ненаписанные тобой книги". Пообещала себе, что теперь точно напишу книгу в этом году! — шутит собеседница.
Сейчас Наталья Баранова живёт в Литве и продолжает работать в "Теплице социальных технологий". Вместе со своими коллежанками она развивает литовское отделение "Феминистского антивоенного сопротивления". Она рада, что на новом месте можно говорить публично и поддерживать тех, кто продолжает работать внутри страны.
— Новый закон — очередной абсурд. Чиновники действуют уже от безысходности и пытаются запретить всё. В России миллионы людей, которых не запретишь. Идеи будут продолжать распространяться, а сообщества — находить своих сторонников, несмотря на репрессии, просто немного другими инструментами. Например, как с массовыми блокировками сайтов: люди скачивают VPN, запускают региональные Telegram-каналы — то есть медиа, печатают материалы и делятся ими в виде газет и листовок. Нужно помнить, что у нас, у гражданского общества, есть самый бесценный ресурс и преимущество перед чиновниками — взаимоподдержка друг друга, которая равнозначна силе перемен, — резюмирует Наталья Баранова.
Михаил Тихонов, Вильнюс (ранее — Казань)
Координатор движения "Голос" в Татарстане. Включён в реестр "СМИ-иноагентов" 29 сентября 2021 года.
29 сентября 2021 года координатор движения "Голос" в Татарстане Михаил Тихонов готовился к наблюдению на муниципальных выборах в Грузии. После тренинга он шёл с другими активистами на ужин, и в этот момент ему позвонила журналист "Idel.Реалии". От него Тихонов и узнал, что его признали "СМИ-иноагентом". Тот же статус присвоили другим региональным координаторам движения.
— Я уехал в Грузию в июле на время, собирался вернуться в Россию. Новость о признании "иноагентом" застала меня врасплох, и я решил задержаться. Вот, получается, до сих пор задерживаюсь. Моя мама получила по почте уведомление от Минюста, тогда мы начали процесс обжалования вместе с адвокатами правозащитной группы "Агора". К настоящему моменту уже дошли до кассации, — рассказывает Тихонов.
Он признаётся, что несколько дней не мог заставить себя позвонить маме и поделиться этой новостью. В конце концов, он набрал номер и, как мог, рассказал, что значит статус "иноагента". Мама отнеслась с пониманием и поддержала его. Поддержку выразили и друзья, большая часть которых — тоже активисты.
— Друзья поздравляли меня, хоть я и не знаю, что хорошего в этом статусе. Те, кто уже получил статус "иностранного агента", знают, что это такое, как это переживается. А те, кто лично с этим не сталкивался, хотят подбодрить и считают, что, раз уж включили в реестр, значит, человек занимался какой-то полезной деятельностью для гражданского общества, — полагает Михаил Тихонов.
Образ жизни собеседника немного поменялся. Так, ему приходится контролировать каждый перевод со своих счетов, чтобы не подвергать риску друзей и близких. Посоветовавшись с адвокатами, Тихонов решил выполнять требования закона, использовать плашки в своих постах в соцсетях и отправлять отчёты в Минюст. К ответственности за нарушение законодательства об "иностранных агентах" его не привлекали.
— Статус "иностранного агента" — это часть репрессий против меня. Я уехал из России, потому что у меня было два обыска: один по делу ФБК в сентябре 2019 года, а спустя год — второй, по делу ЮКОСа. Я решил не попадать под третий обыск, не хотел, чтобы что-то мешало моей работе и общественной деятельности, — поясняет Михаил Тихонов.
Сейчас координатор "Голоса" живёт в Литве, куда переехал в сентябре 2022 года. Он быстро адаптировался на новом месте, обустроил быт, а его мама спокойна, потому что сын находится в безопасности. Пока Михаил Тихонов не готов возвращаться в Россию — "ту, какой она стала после 24 февраля 2022 года".
— Я бы хотел вернуться в новую Россию, я бы не хотел использовать клише "Прекрасная Россия Будущего", но ведь действительно важно, чтобы произошли изменения. Я пока не разобрался в новом законе, там слишком много нагородили. Проконсультируюсь с адвокатом и решу, стоит ли его соблюдать, потому что я пока даже не знаю, насколько сильно там всё изменилось, — заключает Тихонов.
Виталий Ковин, Пермь
Политолог, координатор движения "Голос" в Пермском крае. Включён в реестр "СМИ-иноагентов" 29 сентября 2021 года, исключён 5 октября 2022-го. Включён в реестр "физлиц-иноагентов" 25 ноября 2022 года.
Политолог и координатор движения "Голос" в Пермском крае Виталий Ковин на сегодня является единственным "иноагентом", которого повторно включили в "персональный" реестр. В общей сложности он успел побыть без статуса менее двух месяцев.
Впервые Ковина признали "СМИ-иноагентом" вместе с другими региональными координаторами "Голоса" (в том числе — с Михаилом Тихоновым).
— В те времена по этому поводу много ёрничали, ведь началась волна включений в реестр. И "Голос" тоже внесли как незарегистрированную организацию под номером один. По этому поводу много шутили, что нас превратили в "СМИ". А вот сейчас игривого настроения совсем не осталось. Это не награда, а бремя, которое пришлось пережить многим. Финансовые затраты, маета с плашкой. Совсем не духоподъёмно, — рассказывает Ковин.
Как выражается сам собеседник, он вёл себя как "образцовый иноагент": решил выдержать все требования, чтобы его как можно скорее исключили из реестра. В соцсетях он вёл своего рода дневник: писал про суды по обжалованию, о том, что происходит с ним, а другие темы практически не затрагивал.
— Когда меня исключили из реестра, как-то полегчало. Но есть нюанс: ведь Минюст перед исключением проводит проверку, и они буквально два месяца назад не нашли никакого иностранного финансирования. А теперь они мне приписали в реестре, что я якобы получаю деньги от Украины! Это ещё забавнее, потому что у меня такового не имеется. Впрочем, про того же Андрея Макаревича сказали, что он был "под иностранным влиянием" — и этого хватило. Может, и про меня кому-то так померещилось, — предполагает собеседник.
Повторному признанию "иноагентом" предшествовали обыски, а также увольнение из Пермского педагогического университета, в котором преподавал Виталий Ковин.
— Когда меня исключили из реестра "СМИ-иноагентов", я очень надеялся вернуться к преподавательской деятельности. И потому ничего особенно не писал и не давал интервью. Моё увольнение не было инициативой вуза — на ректора давили местные политики, это обсуждалось публично. На Совете ректоров говорили, что я пагубно влияю на студентов как "иноагент", так что первого сентября контракт просто не продлили, — поясняет Ковин.
Политолог планирует снова обжаловать решение о признании его "иноагентом". Он не планирует уезжать из России и говорит, что не позволит выдавить себя из страны и из публичного пространства.
— Статус "иностранного агента" — это большое неудобство. Очень большое. Огромные временные затраты. Некоторые коллеги плюнули на соблюдение закона, а я долго и нудно решил бороться. На это уходит много усилий и денег, а я не обладаю какими-то высокими доходами. Кто-то рассматривает этот статус как "награду". Может быть, первые десять минут, когда твою фамилию называют рядом с Евгением Ройзманом, можно пошутить. А потом эйфория пропадает. Зато появляются осложнения в коммуникации с окологосударственными людьми. Со мной как с политологом-"иноагентом" сократили общение чиновники и политики, потому что им нельзя общаться с людьми с этим статусом, — говорит Ковин.
Он полагает, что соблюдать новый закон будет непросто. Ковин не планирует намеренно его нарушать, однако полагает, что из-за запутанных формулировок могут возникнуть проблемы.
— Есть куча проблемы с финансово-организационными требованиями. В реестре остаётся "Голос", с которым я сотрудничаю, и всё так сгребли в одну кучу, так что получается, что я дважды "иноагент" — и через движение, и лично. Мне не очень понятно, что делать с юрлицом, которое мы создали год назад, потому что там есть исключённые из реестра коллеги. Нужно создавать новое ООО? Нужно ставить плашку на научных статьях? И как будут реагировать издательства? Проблем много, и с ними предстоит долго и тяжело разбираться, — заключает Виталий Ковин.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
