В рамках проекта Реальные люди 2.0 мы беседуем с гостями о важнейших событиях, которые влияют на нашу с вами жизнь. Гостем сегодняшнего выпуска стал историк, экс-сотрудник института истории им.Марджани Академии наук Татарстана Дамир Исхаков. Он ответил на вопрос, не жалеет ли о том, что после его интервью в институт пришли с проверкой, почему молчал о предполагаемой коррупции раньше и как относится к Минтимеру Шаймиеву. Кроме того, Исхаков поделился мнением, почему власти республики не встали на защиту татарского языка, и констатировал, что "не надо ждать того, что татары массово выйдут на улицу и будут что-то требовать с красными знаменами в руках". "Idel.Реалии" также поинтересовались у известного историка, когда он продолжит работу над тюрко-мусульманской камасутрой.
ОБ УВОЛЬНЕНИИ ИЗ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ И РАФАЭЛЕ ХАКИМОВЕ
— Ранее у меня были публикации, которые связаны с общим состоянием дел в Татарстане, в том числе с политическими делами. Мое интервью связано и с деградацией Татарстана в политическом смысле. Поэтому когда я давал его, я понимал, что возможны определенные последствия и лично для меня. То, что последовало, для меня не было неожиданностью. Но зато это показало, что я попал в точку по поводу оценки, в частности Рафаэля Хакимова и той элиты, которую он в политическом плане обслуживал. Это не понравилось как Хакимову, так и политической элите Татарстана. Я обозначил определенный рубеж, куда Татарстан дошел, и дальше пойти не смог. Конечно, это не очень хорошо для татар, но реалии были таковы, и я должен был это обозначить. Я об этом не жалею.
Это была не личная месть Хакимову, как многие думают. Проблема в том, что институт истории в годы, когда Хакимов был там директором, постепенно деградировал во многих отношениях. Деградировал в плане существования демократии — в старые времена институт был местом, где шли многочисленные дискуссии по поводу того, как делать науку, в каком направлении двигаться. Рафаэль Хакимов через некоторое время стал думать, что он — единственный специалист во всех сферах и начал навязывать сотрудникам свое мнение. Я с этим был категорически не согласен, потому что без демократии науки нет!
ПОЧЕМУ МОЛЧАЛИ ДО ЭТОГО?
— Я воздерживался от этих критических высказываний в надежде на то, что: а) Хакимов уйдет б) произойдут внутренние изменения в) жизнь наладится, и сотрудники начнут нормально жить. Для того, чтобы говорить о коррупционных вещах, я должен был обладать определенной информацией, а она была закрыта. Я узнал об этом не так давно — в последнее время это стало более заметно, в институте начались разговоры. В итоге, удалось узнать некоторую информацию из разговоров с сотрудниками института и после того, как просмотрел некоторые документы.
ПОЧЕМУ САМИ НЕ УШЛИ ИЗ ИНСТИТУТА РАНЕЕ?
— Работу найти можно, но нельзя найти тот круг, который есть внутри института истории. Мы занимаемся национальной историей, и в Татарстане больше нет таких учреждений. Мы — ученые, которые связаны с этим кругом — держимся до последнего из-за того, что внутри этого круга можно обсуждать многие вопросы, которые больше нигде обсуждать нельзя. Это касается не только меня — многие сотрудники, долгие годы работавшие в институте, очень неохотно оттуда уходят. Сообщество ученых необходимо для того, чтобы нормально развиваться.
ОБ ОТНОШЕНИИ К ШАЙМИЕВУ И СЕДЬМОМ ТОМЕ ИСТОРИИ ТАТАР
— Я к Шаймиеву отношусь нормально, но он относится ко мне плохо — у меня есть об этом информация. Шаймиев никогда особо не дружил с людьми, которые в конце 80-х – начале 90-х занимались национальным движением. Я знаю это доподлинно, потому что никаких наград, послаблений мы — люди, которые возвели его во власть — никогда от него не получили.
Что касается седьмого тома истории татар и того факта, что из книги убрали раздел о национальном движении. Я могу честно сказать, что не знаю, вычеркнул что-то Шаймиев или нет. Я только знаю, что он прочел том до его официального выхода. Этот том компоновала редакционная коллегия во главе с Хакимовым, и поэтому, может быть, они "выкинули" те разделы, которые касаются национального движения. Может быть, из-за политической конъюнктуры. Можно домысливать о том, кто и как это сделал, но в реальности мы не можем точно сказать. Конечно, том из-за этого сильно потерял, но это уже не наши проблемы, а проблемы коллегии — Рафаэля Хакимова. И может быть, Шаймиев тоже имеет к этому отношение.
О РЕАКЦИИ ВЛАСТЕЙ ТАТАРСТАНА НА ЗАПРЕТ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ПРЕПОДАВАНИЯ ТАТАРСКОГО
— В интервью я сообщил, что руководитель департамента президента Татарстана по вопросам внутренней политики Александр Терентьев собрал группу социологов КФУ, которые впоследствии — в середине декабря 2017 года — заявили, что судьба татарского языка в школах волнует только 7% жителей РТ. Я думаю, властям Татарстана необходимо было обосновать позицию нашего парламента и в целом нашего политического руководства, когда депутаты единогласно приняли решение покориться федеральной воли. На самом деле, это был совершенно неправильный ход со стороны Москвы. Но наши ни слова не сказали — это поражало не только меня, но и некоторых татар, которые к нам приезжают в качестве участников конгресса татар. Из уст одного очень богатого татарина из Самарской области лично слышал, как он в разговоре сказал: "Я ожидал, что хотя бы половина депутатов парламента проголосуют против". Я очень сожалел, что мы оказались в таком положении.
Позиция Рустама Минниханова о том, что 80% жителей Татарстана поддерживают политику Владимира Путина, в данном случае не выражает общетатарскую позицию. Минниханов встроен в вертикаль, поэтому он ничего не смог сделать. Если бы он хотел уйти от власти, он бы успел что-то сказать, но так как он хотел остаться, он занял такую позицию. Я думаю, в будущем за такую позицию придется держать ответ перед татарами. По итогам выборов мы увидим, каково реальное отношение татар к Путину.
Говорят, что Шаймиев на одном закрытом мероприятии, говоря о ситуации с татарским языком, сказал только одну фразу: "Ну воообщеееее". То есть он в глубине души не был согласен, но сказать открыто об этом не захотел, потому что надо охранять большие богатства, которые принадлежат его отпрыскам. Это требует определенной политической позиции.
18 февраля так мало людей вышло на митинг в защиту татарского языка не из-за холода, а из-за татарской позиции. Татары затаили обиду в себе, но пока они ее проявлять не будут. Общее мнение татар, с которыми я работаю, заключается в том, чтобы пока подождать и посмотреть, как дальше будет развиваться ситуация в России. Не надо ждать того, что татары массово выйдут на улицу и будут что-то требовать с красными знаменами в руках. Но само отношение татар абсолютно ясное.
О ТЮРКО-МУСУЛЬМАНСКОЙ КАМАСУТРЕ
— Я работу не бросил, но пока оставил. Сейчас я должен заниматься другими делами, чтобы обеспечить себе проживание. Это очень интересная работа, потому что мусульманские страны, которые считаются сейчас в эротическом вопросе очень замкнутыми, знали другие времена. Есть труды исламских авторов, которые в 15 веке полностью транслировали индийскую камасутру на арабском языке с дополнениями. Есть много других работ, например, в Турции. Эта работа направлена на то, чтобы показать, что в эротической сфере тюрки и мусульмане тоже имели свое видение. Вопрос пока не изучен и не описан. Когда жизнь станет немного более спокойной, я вернусь к этой работе.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и узнавайте, кто будет следующим гостем проекта Реальные люди 2.0, и многое другое.
