39-летний оппозиционный активист из Ульяновска Алексей Нуруллин два года назад эмигрировал с семьей в Казахстан. У себя дома он выступал с антивоенной позицией, выходил на протесты и был оштрафован на 30 000 рублей за "дискредитацию" армии. В последние месяцы Нуруллин пытается получить гуманитарную визу Франции. Недавно он получил отказ. Ранее в такой же визе ему отказали власти Германии. "Idel.Реалии" поговорили с активистом и узнали, что он намерен делать дальше.
— Почему вы приняли решение уехать из России, из Ульяновска?
— Сидя дома в Ульяновске 24 февраля 2022 года, я впервые увидел в интернете разгромленные дома в Киеве и в других городах Украины. Спокойно на это смотреть было нельзя — и тогда я для себя решил, что буду делать все, чтобы это прекратить, чтобы этого не было, чтобы война закончилась как можно скорее. И все это предопределило мои дальнейшие шаги: я решил выходить на протесты.
Акции были как публичные — я выходил на улицу с антивоенными плакатами, так и онлайн — я высказывал свою позицию против войны в соцсетях. Совсем скоро продолжать это делать в России стало небезопасно — тогда я и принял решение уехать. В то время меня уже начали преследовать силовые структуры — как злостного преступника за мои политические убеждения, за мнение, за свою жесткую проукраинскую позицию с начала полномасштабного вторжения России.
— Вы чувствовали опасность? Какие для этого были предпосылки?
— Конечно, было страшно. Ко мне пришли уже через пару дней после начала войны. Вручили бумагу о недопустимости нарушения российского законодательства — вроде так формально называется этот документ. Эту бумагу вручили как раз из-за моих протестов. На тот момент Госдума РФ еще не приняла репрессивные законы о "дискредитации" российской армии. Эти мои первые протесты как бы не учитывали в череде административных протоколов, которые позже составили в отношении меня.
Когда полиция пришла ко мне в первый раз, это был первый звоночек. И чем дальше, тем становилось страшнее. Обстановка в России, отношение силовиков к несогласным с политикой Путина — все это приобретало все более жесткий характер. Молчать тоже не было выходом.
Помню, 16 марта 2022 года я снова вышел с пикетом, выступая против блокады Мариуполя и бомбёжек Харькова. После этого к нам в шесть часов утра 18 марта ломились полицейские. Они кричали, требовали открыть входную дверь в квартиру. Это были, конечно, незабываемые впечатления. По итогу меня задержали и доставили в суд.
До суда почти целый день меня продержали в отделении полиции. Ну, и там мне намекнули, что если я буду продолжать свою активность, то меня просто посадят. Полицейские между собой рассуждали так: "Он слишком много выходит, надо его сажать". Тогда и было принято решение уехать из России. Потому что тюрьма и заключение были просто вопросом времени.
— Какое решение принял тогда суд?
— В суд в тот день — 18 марта — я попал только вечером. Меня оштрафовали на 30 000 рублей.
— Почему вы продолжали выходить на протесты, несмотря на внимание к вам силовиков?
— Я просто не мог иначе…
— Какое отношение к этому было у ваших близких? Вас поддерживали дома?
— У близких была нейтральная позиция к моим протестам. Меня и не осуждали, и особо не поддерживали. Родные, конечно, боялись за меня.
— Как вы приняли решение перебраться в Казахстан? Почему выбрали именно эту страну?
— Когда уже было принято решение об отъезде, мы рассматривали несколько вариантов, куда можно поехать. Но финансовые возможности были не очень большими — и мы решили остановиться на Казахстане. Мы уехали из России 9 мая 2022 года. Эмигрировали втроем: я, супруга и сын.
— Вам удается оттуда работать?
— Я работаю здесь [в Казахстане]. Нам нужно снимать жилье, есть масса других крупных трат, которые просто жизненно необходимы. Нам никто не помогает.
— Когда вы приняли решение попытаться получить визу в Европу?
— Прибыв в Казахстан, мы не думали сразу о дальнейшем переезде в Европу, о получении каких-либо гуманитарных виз и прочее. В глубине души мы надеялись, что война не будет длиться так долго. Ждали, что все закончится — и мы сможем вернуться домой. Но по мере развития событий стало очевидно, что война затянется. Мы стали смотреть разные варианты, думали сначала о Германии.
В интернете прочитали, что Германия предоставляет гуманитарные визы российским политическим активистам. Нашли правозащитную организацию и обратились туда. Наш фактор риска был подтвержден, дело взяли в оборот. Нам помогли собрать документы, направили их в МИД Германии. Из Казахстана требовалось связаться с властями Германии. В этом нам очень помогла Ольга Романова — основательница правозащитной организации "Русь сидящая". Спасибо ей огромное. Мы даже не знакомы с ней, но она сделала для нас даже больше, чем могла.
— Когда и с какой формулировкой вам отказали в визе?
— Когда документы рассматривал МИД Германии и казалось, что до получения гуманитарной визы остались считанные дни, мы получили отказ. Нам отказали, потому что до подачи на визу у нас должны были быть какие-то проекты, совместная деятельность с той правозащитной организацией, которая подтверждала для нас требования по связям с Германией.
Совместной деятельности с этой организацией в прошлом у нас не было — нам отказали. Причем это требование для получения визы стало необходимым в период, когда мы подавали документы. Официальный документ об отказе я не получил на руки. Все, что знаю о причинах отказа, — со слов [представителя] организации. Тогда нам предложили обратиться во французскую правозащитную организацию, что мы и сделали. И там, в конечном счете, мы получили отказ.
— Почему?
— МИД Франции первоначально даже одобрил нашу заявку. Мы получили соответствующее письмо, что мы можем подать заявку на визу на территории Казахстана. Тогда мы обрели некую уверенность, что наш вопрос будет решен, что наши скитания и сидение на чемоданах вот-вот закончатся.
Только в консульстве Франции в Казахстане нам отказали — об этом есть документ (есть в распоряжении редакции). В нем говорится, что информация, предоставленная для обоснования целей и условий планирования пребывания, является неполной или недостоверной. Мы выяснили причины такого решения через правозащитную организацию, которая нам помогала подавать документы — нам было сказано, что в визе отказано, потому что мы работаем в Казахстане. На самом деле, эта причина просто не выдерживает никакой критики, потому что Казахстан по европейским меркам не является безопасной страной для политических активистов — есть много случаев, когда работавшие здесь российские активисты получали визы.
Также среди прочего в отказе было указано, что у нас недостаточно средств для пребывания во Франции, что есть проблемы со страховкой. Хотя страховка у нас на руках, мы можем ее предоставить. Это страховка на 30 тысяч евро. А по поводу недостаточности средств для пребывания во Франции — мы запрашивали отдельное письмо в посольстве, можем ли мы подать заявку на визу без выписки с банковских счетов; на это нам ответили, что мы можем это сделать.
— Что говорят сейчас ваши родные? Что вы намерены делать?
— На самом деле мы просто не знаем… Срок действия наших загранпаспортов совсем скоро заканчивается. Мы пока совсем не понимаем, что будем делать дальше. Родные в Ульяновске, конечно, переживают, но мы стараемся решать наши вопросы самостоятельно.
Сейчас мы подали апелляцию на решение консула, надеемся на справедливое решение нашего вопроса. Хочу обратиться к президенту Франции Макрону, чтобы он обратил внимание на проблему семьи российского оппозиционера из Ульяновска.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
