"Процесс над  "Башкортом" расширил понятие "экстремизм" до немыслимых пределов"

В Башкортостане общественность продолжает обсуждать политические и юридические итоги судебного процесса по запрету национальной организации "Башкорт". Напомним, что 22 мая Верховный суд республики по иску региональной прокуратуры признал "Башкорт" экстремистской организацией и запретил ее деятельность.

Защита "Башкорта" готовится к подаче жалобы в Четвертый апелляционный суд в Нижнем Новгороде и выражает надежду, что с таким количеством нарушений вердикт ВС Башкортостана будет отменен.

"Idel.Реалии" поговорили с одним из представителей защиты "Башкорта", адвокатом из Международной правозащитной организации "Агора" Станиславом Селезневым о процессуальных нарушениях, допущенных во время суда, о юридических итогах процесса и их последствиях.

— Решение суда о признании организации экстремистской и запрете ее деятельности в законную силу пока не вступило, — отметил, прежде всего, Станислав Селезнев. — Оно вступит, согласно нормам Кодекса административного судопроизводства (КАС), либо через месяц после вынесения решения — если мы не подадим апелляцию (мы, разумеется, подадим), либо если оно устоит в апелляционной инстанции.

Но согласно другим нормам КАС, в частности ст. 264, это же решение подлежит немедленному исполнению в части прекращения деятельности "Башкорта", как запрещенной организации. Учитывая, как правоохранительные органы в Башкортостане и Верховный суд республики трактуют закон, что мы наблюдали во время процесса, можно ожидать дальнейшего, уже персонального преследования активистов организации со стороны правоохранительных органов. Эти преследования могут развернуться в любом возможном формате, даже из-за их комментариев, которые сочтут за продолжение экстремистской деятельности. Так уже было, когда прокуратура отнесла к продолжению экстремистской деятельности публичное несогласие активистов "Башкорта" с вынесенным организации предупреждением. В этом случае активистам будет грозить статья 282.2 УК РФ — организация, либо участие в деятельности организации, признанной экстремистской и чья деятельность запрещена судом.

Станислав Селезнев

—​ Не угрожает ли активистам "Башкорта" такое преследование уже сейчас, если принять во внимание содержание иска прокуратуры и материалов исследований экспертов со стороны обвинения?

— Вполне можно говорить о том, что такое преследование им уже грозит. В деле есть достаточно обширные, на десятки человек списки активистов, представленные Центром по противодействию экстремизму (ЦПЭ) МВД по Башкортостану. На целый ряд членов "Башкорта", можно сказать, уже набран материал для преследования либо в административном, либо в уголовном порядке, и этот материал, опасаюсь, в любой момент может быть пущен в ход. И, прежде всего, такая опасность грозит членам руководства организации, в частности, бывшему председателю Фаилю Алчинову — в прокурорском иске на него собран целый "пакет", в котором, помимо его высказываний, которые прокуратура сочла экстремистскими, перечисляются вынесенные ему предупреждения о недопустимости осуществления экстремистской деятельности, а также штрафы за организацию несанкционированных публичных мероприятий, и за неповиновение сотрудникам полиции.

Кстати, в этих списках отсутствует Айрат Дильмухаметов, что, на наш взгляд, лишний раз доказывает его непричастность к деятельности "Башкорта" (напомню, что его, якобы, активное участие в деятельности организации было одним из оснований иска прокуратуры о запрете "Башкорта"). Нет в этих списках и некоего гражданина Абдуллы Янбулатова, персона которого, с подачи гособвинения, вдруг возникла в предпоследний день процесса.

Как сообщила защита "Башкорта", в последние дни процесса обвинение приобщило к делу новые доказательства. Суду был представлены материалы возбужденного УФСБ по Башкортостану уголовного дела, согласно которым некий гражданин Абдулла Янбулатов в августе 2019 года разместил на странице "Башкорта" вКонтакте комментарий на башкирском языке, который эксперты квалифицировали, как "призыв к нарушению территориальной целостности РФ и созданию единого исламского государства".

Также гособвинение представило в суд еще одно экспертное исследование, подготовленное, как выяснилось, еще в октябре 2017 года. В исследовании, проведенном специалистами Башгосуниверситета (БГУ), анализировались выступления и лозунги митинга в защиту башкирского языка, который "Башкорт" провел в сентябре 2017 года. Эксперты отметили, что в ряде выступлений на митинге "имеются высказывания, содержащие утверждения об изначальной враждебности определенной группы по отношению к другим" и заявили, что "выступающие приписывают власти враждебные действия и намерения против башкирского языка и башкирского народа". "Авторы выступлений открыто демонстрируют эмоционально отрицательную оценку по отношению к …социальным группам по национальному признаку (небашкиры), а также представителям законодательной и исполнительной власти… Имеются высказывания, содержащие негативную оценку действия (бездействия) существующего руководства республики, в частности Рустэма Хамитова", —​ указывалось в заключении, подписанном специалистами БГУ Еленой Кисловой, Айнуром Хужахметовым и Ириной Нурмухаметовой.

— Что означает внезапное появление в деле таких эпизодов, да еще в финале процесса?

— Только то, что у прокуратуры закончились доводы, изложенные ранее в иске и разбитые в процессе защитой. Поэтому гособвинению срочно понадобились новые эпизоды. Я, кстати, напомню, что в самом представители прокуратуры представили в суд материалы дела в совершенно ужасающем виде, да и, похоже, сами их не полностью изучили. Очевидно, что гособвинение планировало провести процесс молниеносно, без особого исследования доказательств. Когда выяснилось, что это невозможно, им срочно понадобились новые доводы.

Я особо отмечу, что судья на изучение внезапно представленного 40-страничного исследования от 2017 года дала всего лишь 40 минут! За такое время просто невозможно вдумчиво прочитать такой документ, проанализировать его на предмет соответствия закону, получить консультации своих специалистов и подготовить грамотные вопросы для допроса экспертов обвинения.

Также обращу внимание, что это заключение лежало без дела два с половиной года — это, на мой взгляд, говорит о том, что сотрудники МВД и прокуратуры сами считали его не имеющим серьезных перспектив и не подлежащим использованию в качестве доказательства. Но решили, вот, вытащить его из пыли в предпоследний день процесса.

— Экс-председателю "Башкорта" Фаилю Алчинову в иске прокуратуры было уделено особое внимание. Очевидно, что приписываемую ему фразу о "необходимости самостоятельности Башкортостана от России" прокуратура считает одним из центральных пунктов иска?

— Фаиль Алчинов был готов заявить суду, что он в ходе выступления на курултае башкир Зилаирского района не произносил фразу о "необходимости самостоятельности Башкортостана от России" и что представленный прокуратурой текст якобы его выступления не соответствует его подлинным словам. По этому эпизоду мы несколько заседаний подряд бились, чтобы вызвать и допросить под подпиской об ответственности за дачу ложных показаний организаторов курултая башкир Зилаирского района и лиц из аппарата Всемирного курултая башкир, присутствовавших на нем. Суд их вызывал, направлял повестки, но они под разными предлогами так и не явились.

Кстати, в этой связи лично меня изрядно удивил фактический отказ Всемирного курултая башкир от реализации положений статьи 1 Конституции Республики Башкортостан. Мои коллеги по защите заявляли, что протокол курултая башкир Зилаирского района, представленный в суд на русском языке, является подложным, поскольку, по их данным, документация, протоколирование заседаний в ВКБ и его филиалах ведется на башкирском языке. Председатель же исполкома ВКБ Галим Якупов направил в прокуратуру по ее запросу информацию, что "в делопроизводстве организации, в соответствии с федеральным законом "О государственном языке РФ", используется русский язык".

— Удалось ли исследовать видеодоказательства, представленные прокуратурой?

— Нет, судья отказалась их исследовать, и это — чрезвычайное нарушение процессуального законодательства, просто нонсенс! Прокуратура представила в суд какие-то диски, но они не были даже публично извлечены из запечатанных конвертов. Мы так и не смогли их сличить с ними копии, представленные нам. Что там записано — выступления активистов "Башкорта" или какие-то мульфильмы — никто не знает. Судья их тоже не смотрела и, получается, просто поверила прокуратуре на слово.

— Какие еще процессуальные нарушения вы могли бы отметить?

— Их просто колоссальное количество. Из серьезнейших отмечу то, что суд отказался привлечь к участию в деле активистов, которые были непосредственно упомянуты в иске прокуратуры. С такими ходатайствами к суду выходили Фаиль Алчинов, Руслан Габбасов, Сагит Исмагилов. Они имели полное право опровергать в судебном заседании доводы гособвинения, по крайней мере, те, которые касались их самих. Но суд, видимо, опять-таки же руководствуясь мотивами скорейшего завершения процесса, решил, что можно поступиться нормами КАС, а также их неотъемлемым правом на защиту.

Далее, в ходе процесса судом были отклонены около двух десятков наших ходатайств; практически, все. Не были допрошены лица, вызова которых в суд мы требовали — сотрудники ЦПЭ, проводившие осмотры страницы "Башкорта" вКонтакте. Суд также отказался допрашивать в качестве свидетелей лиц, фигурировавших в иске в качестве "экстремистов" — того же Фаиля Алчинова, того же Сагита Исмагилова, Айрата Дильмухаметова, Фанзиля Ахметшина.

Отмечу также такие процессуальные нарушения, как отказ в допуске в зал суда представителей общественности и прессы в ходе целой серии ежедневных судебных заседаний с 18 по 22 мая. В последний день процесса СМИ были допущены лишь на оглашение резолютивной части решения, которое продолжалось несколько минут. Замечу по этому поводу, что, с одной стороны, процесс должен был быть открытым, однако, судебные приставы не допускали никого, кроме участников процесса, ссылаясь на противоэпидемические ограничения. С другой, если суд так боялся вспышки коронавируса, то почему же он отказал нам в ходатайстве о переносе процесса из-за эпидемической ситуации на более поздние сроки?

В целом же, я полагаю, что на самом деле нарушений в ходе процесса и в ходе вынесения судебного решения было значительно больше, нежели я здесь перечислил, но полную их картину мы сможем уяснить, когда получим и изучим мотивировочную часть постановления суда.

— Можно ли сказать, что первоначальные оценки о сугубо политической направленности процесса над "Башкортом" полностью подтвердились?

— Безусловно, особенно, с учетом того, что прокуратура на полном серьезе считает факты критики государственной власти проявлением экстремистской деятельности. Она даже не скрывает этого, выделяя представителей власти в отдельную социальную группу. Благодаря стараниям прокуратуры и суда, термин "экстремизм" теперь расширился до немыслимых пределов и, тем самым, потерял всякое значение.

Ну, и мы все помним, что глава республики Радий Хабиров обещал "быть беспощадным" с "Башкортом", и видим, что свое обещание он, так сказать, выполняет.

Сразу после окончания процесса государственные СМИ​ опубликовали серию осуждающих "Башкорт" публикаций. В комментариях выступили политологи, ученые, артисты, общественники, обвинившие активистов организации в "экстремизме", "обслуживании чужих интересов" и "расколе башкирского народа".

Иные объявили деятельность организации "угрозой безопасности государства", а саму организацию — в "тесной связи с ваххабитами", а также "подпавшей под влияние националистических кругов Татарстана".

Оппозиционно и демократически настроенные общественники, напротив, выразили "Башкорту" свою поддержку.

"С приходом Хабирова я думала, что БОО "Башкорт" станет поддержкой для Хабирова. И мы, противники действующей власти, потеряем потенциальных союзников. Но оказалось, что Хабирову важнее выслужиться перед Путиным, чем заручиться поддержкой башкирского народа. Я благодарю "Башкорт" за защиту шиханов, уважаю за наличие и адекватное и публичное выражение своей позиции по многим вопросам. Вы — сильные духом люди, я вижу в вас свою защиту, и я верю, что вы выстоите, несмотря на все препятствия со стороны путинских назначенцев. Да, по некоторым вопросам наши позиции могут отличаться, но это нормально для разумного общества, которое в отличие от действующей власти, в состоянии вести цивилизованный диалог", — заявила координатор уфимского штаба Навального Лилия Чанышева.

"Вот она, свобода чекистского формата! Принцип один — "ваша башкирская свобода — защищать интересы народа, его язык, образование, культуру, его природные ресурсы и т.п. — это для нашего государственного клана и есть покушение на нашу неограниченную ничем власть. Не позволим, заклеймим, спрячем за решетку, сошлем в лагеря за вашу любовь к национально окрашенной свободе! Для нас нет преград — юридические нормы — это условность и химера, мы способны доказать, что белое — это всегда черное. Забудьте свои мечты о процветании народа — мы сами знаем, надо ли ему процветать, или нет. Сами виноваты — мы же говорили вам, сидите тише воды, ниже травы, и самораспускайтесь по первому нашему требованию. Мы вам запретили называть себя "Башкортом". Нам просто не нравится это слово, свободой пахнет от него. Не послушались, предупреждали ведь, теперь пеняйте на себя..."

Ответ здесь может быть один и лаконичен. Да, сегодня власть способна запретить БОО "Башкорт", и она действительно запрещена как организация экстремистская. Но кто сказал, что эта власть способна запретить Великий, тысячелетний, свободолюбивый, гордый и коленонепреклоненный Башкорт? Не бывать этому, хоть тресните всем своим узколобым мирком мракобесия", — откликнулся на решение суда один из старейших активистов башкирского национального движения Валиахмет Бадретдинов.

"Это — политическая заказная расправа власти по-сталински людьми в погонах в полутоталитарном агрессивном и воюющем режиме. Это — уничтожение и зачистка любой свободной политической деятельности и организаций, и активистов, вернее политиков, независимых от власти, от режима, от чекистов полностью.

Суд и обвинители, выступили слугами и подчинёнными вертикали власти. Все как в сталинском СССР, только пока мягче. Реплики экспертов и чиновников похожи на протухший букет из заказных нечеловеческих ругательств.

Расправа над "Башкортом" — знаковое событие перехода режима в новое более жестокое и жесткое качество. Теперь такие процессы расправы над независимыми даже не партиями, а общественными организациями, понесутся гроздью по России", — написал блогер Виктор Золотарев.

Политтехнолог Андрей Потылицын заявил, что в деле по запрету "Башкорта", очевидно, сошлись интересы как республиканских, так и федеральных властей и правоохранительных структур.

— Когда Хабирова одного обвиняют в том, что он погубил "Башкорт" — это преувеличенный комплимент в его адрес. Это не совсем его и зампрокурора Логинова заслуга. Сошлись интересы ФСБ и многих других, которые хотели "Башкорт" закрыть. Особое отвращение вызвало то, как в едином порыве башкирская интеллигенция поддержала это решение. В один голос рассказали, как они ненавидят теперь "Башкорт" после решения суда, — отметил эксперт.

Сторонники запрещенного организации создали на портале Change.org петицию , адресованную президенту РФ Владимиру Путину, в которой просят его "восстановить законное конституционное право Башкирской общественной организации "Башкорт", которая вела свою деятельность по защите прав и интересов башкирского народа".

Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.