Ижевчанин Иван Елисеев — в прошлом руководитель оппозиционной группы сторонников политика Алексея Навального в Удмуртии, за митинг 21 апреля отсидел 25 суток административного ареста, еще за 23 января — 50 часов обязательных работ. После решения прокуратуры приостановить деятельность "штабов" и включения их в список экстремистских организаций Росфинмониторинга, активист заявил о закрытии регионального штаба. Урбанист, житель Ижевска с двумя высшими образованиями Иван Елисеев верит, что сможет принести пользу своему городу и республике. О протестной деятельности, 25 днях в спецприемнике и планах на будущее с ним беседовала корреспондент "Idel.Реалии".
Иван Елисеев переехал с родителями в Удмуртию, когда ему был один год. Считает себя коренным ижевчанином и с любовью отзывается о родном городе. О семье активист много не говорит. Известно, что родители Ивана работают в сфере культуры.
— Люди они очень творческие. Родители не разделяют мои политические позиции. Но тем не менее они поддерживают меня, и я им благодарен. У меня есть младший брат, но он вне политики, — поделился Елисеев.
В 2014 году Иван окончил Российский Государственный Социальный Университет по специальности "Культурология", а также обучался по британской магистерской программе университета города Манчестер на направлению "Развитие городской среды". В своей магистерской диссертации Иван Елисеев описывал историю и потенциал Ижевска, предложил свое видение, как должен развиваться город. С начала 2020 года работал в Штабе Навального в Ижевске, который сейчас могут признать экстремистской организацией. По подсчетам Елисеева сторонников Навального в Удмуртии около 4-5 тысяч.
Оппозиция считает, что 23 января была одна из самых крупнейших акций за последние 10 лет в Ижевске. По их данным численность людей, которые вышли на улицу, может составлять от 3 до 4 тысяч. В Ижевске 23 января оппозиция собралась на Центральной площади и прошлась по Пушкинской улице. Во время акции люди вышли на дорогу, потому что тротуары были заставлены автозаками. В итоге ижевчане прошли весь центр: дошли до здания Горсовета и вернулись обратно на Центральную площадь.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Как власти в Поволжье противостоят протестам 23 января31 января правоохранительные органы на Центральной площади, когда здесь собралось порядка 800 человек, взяли собравшихся в оцепление, применяя физическую силу и разгоняя толпу дубинками. Во второй январский митинг было задержано около 50 участников протеста. Сам Иван Елисеев был задержан до начала акции. 21 апреля на акцию вышло около тысячи участников, которые смогли пройтись шествием по городу.
— Можно по разному оценивать успешность всех акций, но первая акция, 23 января, стала неожиданно крутой для Ижевска, — высказал свою позицию Иван Елисеев. — Это вовлекло в политику очень много людей, дало надежду на перемены. Другие акции достаточно серьезно "страдали" от репрессий. Имею в виду репрессивный аппарат, который развернули республиканские власти. За 23 и 31 января назначили только один административный арест: активисту Максиму Копаневу дали 7 суток. Всего было задержано семь человек, но уже после акции. Суды назначали наказания в виде штрафов и обязательных работ, так как в основном задержанные оказались безработными.
21 апреля, по предварительным данным, в полицию с митинга доставили порядка 30 человек. В этот день люди вышли на Центральную площадь, но на центральную улицу им не дали пройти из-за оцепления. Тогда участники акции пошли по Центральной площади и вышли к монументу дружбы народов.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: В Ижевске вышли на пикет в защиту политзаключенных и против БречаловаИван Елисеев беспрецедентным для Удмуртии назвал уголовное дело в отношении активистки Анастасии Понькиной, которую сейчас обвиняют в мелком хулиганстве, обвиняя ее в том, что она перегородила дорогу во время акции 23 января. Уголовное дело на девушку было возбуждено 9 марта.
— Настя получила свои часы исправительных работ после акции 23 января. Проходит месяц и на нее заводится уголовное дело вместо этой административки. Это довольно уникально даже с правовой точки зрения, и на мой взгляд, это дело очевидно срежиссировано политической властью, — прокомментировал Елисеев.
— Если дело, как вы говорите, "срежиссировано", почему в главной роли Анастасия Понькина, а не вы, например?
— Это на самом деле странно. Настя — студентка с ангельской внешностью, не лучшая жертва режима. Возможно предполагали, что не сможет дать отпор. Но Настя смогла, и за нее заступились все федеральные независимые СМИ. Самое главное, что сейчас она на свободе, и у нее есть адвокат. Конечно, такого раньше в Удмуртии не было.
Анастасия Понькина в одиночном пикете в Ижевске. Архивное фото
Сам Иван Елисеев за митинг 21 апреля получил 25 суток административного ареста, еще за 23 января — 50 часов обязательных работ, которые он проходит сейчас. Как это происходит, Иван рассказывает так:
— Судебные приставы мне сказали, что я буду проходить обязательные работы в библиотеке. Это прям мое место. Когда сюда пришел меня спросили, что вообще умею делать. Рассказал, что у меня два образования, в том числе культурологическое, написал много научных работ, предложил помощь с архивами, библиотечной базой. Но после мне все-таки вручили метлу с ведром, и я пошел мести дорожку. Я посмеялся. Сейчас около четырех часов в день трачу на обязательные работы, так себе деятельность. Ну ладно, такая жизнь у нас.
— Как вы пришли в оппозицию?
— Мне давно нравилось то, что делает Алексей Навальный. Когда была легендарная кампания на пост мэра Москвы в 2013 году, я был очень впечатлен. После фильма "Он вам не Димон", активно участвовал во всех уличных акциях в Москве. Это не было никак связано с моей профессиональной деятельностью — копирайтингом или урбанистикой. Когда уже вернулся в Ижевск, думал буду поддерживать ребят из оппозиции, что буду помогать донатами или стану волонтером. А оказалось, им нужны были люди, не было лидера… И я взял эту задачу на себя, отказался от всех предложений, связанных с моей профессией — урбанистикой, созданием общественных пространств. Решил, что для Ижевска деятельность организации, которую сейчас пытаются признать "экстремистской", более важна, чем "лавочки", при всём уважении к лавочкам. Городская среда – это, безусловно, важно, но городская среда в первую очередь должна работать на людей, на их горизонтальные связи, на их в конечном счете права и свободы. Ну не может быть европейской городская среда не в европейском обществе. Моя активная общественная позиция за свободу и против коррупции, в том числе выступления об этом на протестах, это тоже часть городского развития. Кстати, моя диссертация называлась: "Бренд-стратегия в городе Ижевск".
Your browser doesn’t support HTML5
"Надеюсь, Россия не превратится в Беларусь"
— Что вы предлагаете в своей работе для города?
— Защищал диссертацию два года назад. И сейчас пересмотрел несколько свои взгляды, сделал их чуть более прикладными. Мне кажется, что есть несколько уровней. Самый важный уровень – это, конечно, инфраструктура. Если бы я послезавтра стал мэром Ижевска, то все возможные ресурсы, которые у нас есть, направил не на условные городские пространства и какое-то концептуальное развитие города, а сделал бы ливневку. Потому что ливневка – это какой-то бич вообще всех российских городов, в том числе Ижевска. Даже не смотря на то, что я урбанист и есть определенные стереотипы, связанные с урбанистикой, считаю, что перед велодорожками и парками у нас должна быть ливневка, это важно. Это первый важный шаг к развитию города. Ижевск на самом деле очень классный город. Еще классно, что у нас в городе у каждого района есть некое свое лицо. У нас все районы называются интересными названиями. Я вот живу в "Строителе", у нас есть "Нефтемаш", у нас есть "Татар-базар", у нас есть "Машиностроитель". Каждый райончик как-то называется, особенной в плане архитектуры и даже людей, которые там живут. И в Ижевске не нужно говорить на какой улице ты живешь, говоришь я живу на "Бумаше" и все знают, где это. Если бы я занимался городской средой, безусловно, сделал бы изменения в центре, но при этом бы поставил себе цель создать некое городское лицо каждому маленькому историческому райончику, чтобы в каждом из них появилось какое-то классное общественное пространство, небольшая площадь или аллея, чтобы город рос не только центром, но и своей огромной городской тканью. Еще у нас огромная проблема с исторической застройкой. Осталось считанное количество зданий эволюционных, их очень мало. Они сохранились в крайне малом количестве: их нужно сохранить, переосмыслять . Например, главный корпус оружейного завода. Это одно из четырех зданий в мире, построенное со шпилем, как в адмиралтействе. Это огромная гордость для каждого ижевчанина. После пожара этот шпиль отвалился. Это яркая метафора того, что с городом сейчас происходит. Конечно, нужно восстановить это пространство, переосмыслить его. Это тоже был бы очень важный шаг, но у нашей власти другие приоритеты.
— То, что делает власть, все неверно и неправильно, с твоей точки зрения?
— Я бы не сказал, что наши чиновники совсем не хотят развивать город. У нас сделали наконец-то достаточно классную центральную площадь. Ее делал архитектор Люба Варламова, ижевчанка, супруга видеоблогера Ильи Варламова. Площадь у нас классная. Сказать, что ничего не делается, я не могу, есть свои конкретные результаты. Проблема республиканской власти не в том, что она плохо ведет хозяйственные дела в Ижевске, а в том, что она рассматривает Удмуртию как некую ресурсную базу. Александр Бречалов – это генерал-губернатор, его поставили сюда из Москвы. И у него нет приоритетов для того, чтобы ресурсы, самые разные от природных до человеческих, оставались здесь. У него есть конкретная заинтересованность, чтобы все это работало в интересах госкорпораций, в интересах федерального центра, что и происходит все его пять лет управления. Для кого-то это компромиссная штука и они могут сказать все губернаторы под Путиным ходят, что они не могут ничего сделать. Но для меня это не компромисс. Это губительно для республики.
— Проблема Бречалова в том, что он не из Удмуртии, а из Москвы?
— Его проблема в том, что он даже не пытается здесь стать своим. Он приехал в Удмуртию, как часть команды президента, как его ставленник, с гордостью заявляя об этом. В 2017 году для людей это было "ок", так как тогда рейтинг Путина был достаточно высокий, и это помогало Бречалову. Но после 2018 года, после пенсионной реформы, после внесения поправок в Конституцию РФ начался логичный порочный круг. Падает рейтинг Путина по всей стране и автоматически падает рейтинг Бречалова, потому что у Бречалова нет своей легитимности. И наоборот — ошибки Бречалова, в отличие от других глав республики, автоматически роняют рейтинг Путина — ведь он не самостоятельная фигура, а ставленник. Тем не менее, вспоминая предыдущих глав республики, которые были местными скажу, что проблема Бречалова не в том, что он приезжий, а в том что он номенклатура.
— Назови самые глобальные вопросы Удмуртии сегодня, что волнует людей?
— Есть проблема со здравоохранением. Я как молодой человек, не так часто с этим сталкиваюсь, но каждый второй разговор в Удмуртии это качество медицинской помощи: как слишком долго ехала скорая, катастрофически не хватает специалистов. При том, что это все про Ижевск, столица республики. Есть проблема госдолга, который у нас в Удмуртии один из самых больших, один из трех самых больших в стране и это реально очень мешает развитию. Думаю, что это основное.
— По итогам протестных акций, как республиканская власть, правоохранительные органы выстраивали отношения с оппозицией?
— До января этого года Удмуртия смотрелась, как достаточно тихая республика. У нас не было уголовных дел на активистов. За митинг "Он вам не Димон" в 2017 году в Ижевске в спецприемник на 5 суток закрыли одного человека, и это уже выглядело как сильное супер-давление. Все-таки у нас национальная республика и в связи с этим другие взаимоотношения, горизонтальные связи. У нас даже дубинки никогда не применялись на мирных митингах. Наступил январь и началось. За 23 января у нас уже есть уголовное дело на активистку Анастасию Понькину. А 31 января на митинге первый раз в ход против мирных людей на площади пошли дубинки. Это был достаточно серьезный моральный удар для нашей республики. А 21 апреля появился большой срок в спецприемнике. Меня закрыли на 25 суток. Мы знали, что в Москве людей бьют дубинками и считали, что в тихом ламповом Ижевске такого не будет.
— Что происходило потом в судах?
— По акциям за 23 и 31 января судьи хотя бы пытались делать вид, что было нечто похожее на суд. Меня, например, когда задержали и стало очевидно, что протокол в отношении меня составлен с грубыми нарушениями, без доказательной базы, суд перенесли на несколько недель. Если бы была команда закрыть – закрыли бы сразу. В этот момент я подумал: "О, ничего себе, адвокаты еще как-то могут действовать". И вот конкретно за 23 и 31 января было несколько случаев, когда на апелляциях выносили оправдательные решения. После акции 21 апреля всё изменилось. Меня привезли на суд, после ночевки в изоляторе. Судья говорит: "Я не видел записей, сейчас в первый раз увижу и мы посмотрим, что вы делали на площади". Посмотрели, и обычно судьи удаляются минут на 20-25, чтобы проанализировать доказательства (или сделать вид, что решение не готовое) и после чего зачитывают решение. Наш судья даже делать вид не стал и просто зачитал решение: 25 суток в спецприемнике. Вот так буквально за месяц "закрутили гайки". Я считаю, что судья, какой бы он не был, с точки зрения самоуважения какого-то, не позволил бы себе такого, если бы на это не было одобрения сверху.
В Ижевске прошли одиночные пикеты в защиту Ивана Елисеева
—Как прошли для вас 25 суток ареста?
— Это было супер-скучно. Тюремная камера с железной мебелью, тараканами, гнетущее обустройство. Со мной отбывали наказание бездомные люди или люди больные алкоголизмом. Чаще всего в спецприемник попадают люди, которые перебрали с алкоголем и попались на глаза полиции в общественном месте. Очень многих перед спецприемником пугает общество именно этих людей. Мне с ними было нормально. У меня нет такой человеческой брезгливости, наоборот, было интересно слушать их истории.
— Какие были истории?
— Есть история, после которой я теперь всегда пристегиваюсь в машине. В камере со мной был человек, у которого нет половины черепа. Это довольно трудно описать. У него половина черепа как бы есть, а вторая половина просто вмятая. Выглядит человек довольно страшно. Ему 46 лет, он инвалид. Я думал, что части головы он лишился уже будучи бездомным, но оказалось, что он получил тяжелую травму, находясь за рулем автомобиля, а в момент аварии не раскрылась подушка безопасности. То есть это человек, достаточно успешный по нашим меркам, он мог позволить себе иномарку, но подушка безопасности не раскрылась, он потерял часть черепа и здоровье. Видимо, после этого от него отвернулись все. Это был единственный момент, когда в спецприемнике мне стало страшно. Зачастую, бездомные попадают в спецприемник как будто специально, потому что здесь трехразовое питание, есть место, где поспать. К сожалению, в обычной жизни они не могут себе этого позволить, так что многие из них даже выходить не хотят. Очень много было людей, которым по 58-59 лет. Это люди, которые всю свою жизнь работали и должны были выйти на пенсию через год-два. Но из-за пенсионной реформы им сказали, что нужно работать еще 8 лет. Один сокамерник работал плотником, двое рабочими. У них проблемы со здоровьем, потому что всю жизнь они занимались тяжелым физическим трудом. Сейчас им наше государство говорит работать еще 8 лет, а они говорят: "Мы не доживем". На этой депрессии люди начали страшно пить.
— Какой был досуг в спецприемнике?
— Я читал по 200 страниц в день. Перечитал "Почему одни страны богатые, а другие бедные", "Думай медленно, решай быстро". Понравилась антиутопия "День опричника". За один-два дня я съедал по одной книжке. Мне стыдно, что за 20 лет я прочитал меньше книг, чем за 25 дней. Выпускали гулять меня отдельно от остальных арестованных и небо было в клеточку, как положено. Я безмерно благодарен всем, кто меня поддерживал, кто меня встретил. Мой арест — это беспрецедентная штука для Ижевска. Я и не могу жаловаться на режим и на условия, потому что понимаю зачем мы выходили на улицу. Мы выходили в том числе и за людей, которые сидели со мной в спецприемнике. Я был в хороших условиях, насколько это было возможно, потому что мне единственному в спецприемник носили передачи, остальным принести было некому. Каких-то столкновений с силовиками или сотрудниками спецприемника у меня не было, общались со мной максимально корректно.
— Сейчас штабы закрыты. Что будет дальше?
— Я сейчас не готов говорить про формат того, что будет. Очевидно, есть люди, которые занимаются антикоррупционными расследованиями. Есть люди и в нашей республике, которые продолжат это делать, потому что это законно. Есть люди, которые классно могут организовывать наблюдения за выборами. Я уверен, что они тоже продолжат это делать, потому что это законно. Самое главное, есть запрос на все это. Есть люди, которым интересно смотреть, как идет борьба с коррупцией, бороться с нарушениями на выборах. Безусловно я и люди близкие мне, моя команда, продолжим работать в этих направлениях, пока это еще законно.
— Если продолжить говорить о себе: кто Иван Елисеев сейчас?
— В первую очередь ижевчанин, это важно. Я политик, либо политический активист. Это мое основное занятие. И это самое главное, потому что если бы мы жили в более менее адекватной России недалекого прошлого, то я бы участвовал в выборах, занимался бы городскими проблемами в качестве кандидата в депутаты или в качестве депутата. Тем более у меня есть образование по городскому развитию. Я достаточно хорошо осведомлен о проблемах региона, где живу. Но такой возможности сейчас у меня нет. В прошлом году меня по беспределу не пустили на выборы (11 подписей из 105 у Ивана Елисеева признали некачественными — "Idel.Реалии"), поэтому я продолжу доносить свою позицию и искать другие способы борьбы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: В Казани на сторонника Навального Олега Емельянова завели дело о фейк-ньюс за рассуждение о законности проведения митингов- Штабы Навального открылись в десятках регионов России в 2017 году, когда оппозиционер вёл предвыборную кампанию. Во многих регионах они продолжили работу и после выборов 2018 года. Сотрудники и волонтеры штабов организовывали митинги в своих регионах, участвовали в наблюдении за выборами, публиковали собственные расследования о коррупции в среде региональных чиновников.
- Юрист сторонников Навального в Уфе Федор Телин считает, что приостановка деятельности штабов связана с предстоящими выборами в Госдуму.
❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.