В истории XX века было множество поворотных моментов, навсегда изменивших ход развития нашей страны. Одним из таких важнейших и одновременно недооцененных с точки зрения своих далеко идущих политических последствий стал мятеж левых эсеров, случившийся ровно 100 лет назад — 6 июля 1918 года.
"Партия социалистов-революционеров" ("эсеров") была самой многочисленной по числу своих членов в период между двумя революциями 1917 года. Накануне октябрьской революции она окончательно раскололась на умеренное крыло "правых эсеров" и радикальное крыло "левых эсеров". Первые поддерживали продолжение участия России в первой мировой войне до победного конца, охотно шли на сотрудничество с либеральной партией кадетов при формировании коалиционного состава Временного правительства и также призывали отложить решение насущных вопросов (к примеру, о земле) до созыва Учредительного Собрания. Вторые — "левые эсеры" — стояли во многом ближе к позиции большевистской части РСДРП, иногда даже были более радикальными сторонников Ленина в своих намерениях. Левые эсеры точно так же как и большевики выступали против продолжения участия России в войне, требовали узаконивания "социализации" земли (т.е. раздачи работавшим на ней крестьянам) еще до созыва Учредительного Собрания.
Во время октябрьской революции левые эсеры совместно с анархистами поддержали большевиков, чем окончательно оформили раскол прежней партии на две части. Во время выборов в Учредительное Собрание в большинстве региональных списков оба крыла эсеров шли по одним спискам, т.к. юридически разделение партии не было завершено к октябрю-ноябрю 1917 года, когда проходили выборы в Учредительное Собрание. Но это не отвечало интересам левых эсеров, благодаря которым собственно эсеровские списки в совокупности получили самое большое количество мандатов в Учредительном Собрании, но тем не менее из-за общего списка здесь прошло больше правых эсеров. По этой причине левые эсеры совместно с большевиками участвуют в разгоне Учредительного Собрания. После октябрьской революции, когда формировался первый состав правительства — Совета народных комиссаров (Совнарком) — левые эсеры в ответ на предложение большевиков отказались участвовать в его работе, мотивируя это тем, что они за так называемое "однородное социалистическое правительство" (т.е. за представительство в нем всех социалистических партий и движений). Тем не менее, в самом начале 1918 года они поменяли свое мнение и образовали с большевиками коалиционное правительство, получив в нем семь "портфелей".
Боевой отряд занимался охраной важнейших правительственных зданий, имел доступ в Кремль и получал самое лучшее обеспечение
Большую роль левые эсеры сыграли в создании Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), названной "карающим мечом революции", и получили здесь ряд ключевых должностей. Так, если руководителем этой структуры стал большевик Феликс Эдмундович Дзержинский (прозванный в партии "железным Феликсом"), то его заместителем оказался левый эсер Вячеслав Александрович, имевший, между прочим, аналогичные со своим непосредственным начальником полномочия и печати организации. Кроме того, руководителем военизированной структуры ВЧК Боевого отряда (численность 600-800 человек) также стал левый эсер Дмитрий Попов. Боевой отряд занимался охраной важнейших правительственных зданий, имел доступ в Кремль и получал самое лучшее обеспечение. Т.е. фактически ВЧК, по крайней мере, его важнейшее московское отделение, был полностью в руках левых эсеров. Это сыграет в будущих событиях ключевую роль.
Однако с момента вступления левых эсеров в коалиционный состав Совнаркома у них начались серьезные трения со своими союзниками. Первой причиной стало отношение к заключению Брестского мира, который активно проталкивал Владимир Ленин, но к которому резко негативно отнеслось руководство левых эсеров. Хотя справедливости ради стоит отметить, и среди самих большевиков шли острые дискуссии по этому вопросу. Это расхождение послужило поводом левым эсерам в знак протеста выйти из состава Совнаркома. Тем не менее, ни из состава ВЦИКа (де-факто советского Парламента в период между съездами Советов), ни из ВЧК или других советских органов они не вышли и продолжали свою работу.
Также левые эсеры по многим вопросам расходились с большевиками в отношении села. Левые эсеры, опираясь на зажиточную часть крестьянства и "середняков", выступали против продразверстки и комитетов бедноты — главной опоры большевистской партии на селе. В ответ на эти действия левые эсеры обвинили большевиков в "предательстве революции и продолжении политики Керенского".
Несмотря на такие жесткие обвинения в адрес большевиков, совместная работа двух партий по управлению молодым советским государством продолжалась. 5 июля 1918 года свою работу начал V Съезд Советов, где левые эсеры, используя парламентскую трибуну, активно выступили против большевистской политики, осуждая Брестский мир, продразвёрстки и комбедов. Активную роль в этом сыграли лидеры левых эсеров — Мария Спиридонова и Борис Камков.
Одним из требований левых эсеров накануне этого съезда являлось устранение непропорционального представительства на выборах Советов: например, на Всероссийский Съезд советов один делегат делегировался от 25 тыс. избирателей-горожан и от 125 тыс. избирателей, находящихся в сельской местности. В итоге на Съезде левые эсеры получили 353 мандата против 772 большевистских. Вопрос о справедливости пропорционального представительства является двояким. С одной стороны, это вроде как противоречит принципу прямого равноправия, но, с другой стороны, оно могло привести к полному игнорированию интересов рабочего меньшинства (т.е. горожан), которое, как известно, стало главной движущей силой революции 1917 года. Пропорция 25 тыс. горожан = 125 тыс. сельчан (один к шести) примерно соответствовала соотношению городского и сельского населения (к началу Первой мировой войны 15% населения Российской империи составляли горожане, соответственно, остальные 85% — сельчане). За время экономического упадка, вызванного мировой войной, доля сельского населения даже несколько повысилась, т.к. оставшиеся без работы рабочие, еще не потерявшие связи с родным селом, вернулись обратно.
Поняв, что съезд им не принадлежит, ЦК партии левых эсеров решается на радикальный шаг. Утром 6 июля двумя работниками ВЧК — Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым был убит германский посол Мирбах, против которого все последние месяцы левые эсеры вели активную пропаганду, представляя его как символ германского империализма и тяжелого Брестского мира.
Между тем, события развивались стремительно. Узнав о покушении на посла, Феликс Дзержинский (глава ВЧК) лично явился в штаб левоэсеровского отряда ВЧК под командованием Д.Попова. Он обнаруживает собравшийся здесь ЦК партии левых эсеров, переместившийся со Съезда Советов. В ответ на требование немедленного ареста двух левоэсеровских наркомов и выдачи убийц Мирбаха он сам был арестован и взят левыми эсерами в заложники.
Они захватили Главпочтамт и начали рассылать антибольшевистские воззвания по всей стране
В общей сложности, во время мятежа левые эсеры берут в заложники 27 большевистских функционеров, в том числе, заместителя председателя ВЧК Мартына Лациса, которого Владимир Ленин после ареста Дзержинского назначил главой ВЧК, и председателя Моссовета Петра Смидовича. Кроме того, они захватили несколько автомобилей, при этом был убит делегат съезда Николай Абельман. Также они захватили Главпочтамт и начали рассылать антибольшевистские воззвания по всей стране.
Главной вооружённой силой, которой могли располагать эсеры, был отряд ВЧК под командованием Дмитрия Попова. Однако помимо арестов никаких иных активных действий отряд Попова не предпринимал, занявшись лишь обороной занятых позиций.
Нерешительность левых эсеров привела их к провалу — к окончанию следующего дня, 7 июля, мятеж был подавлен. Большую роль в разгроме мятежа сыграли латышские стрелки, на которые и решили опереться большевики в условиях, когда ВЧК фактически поддержал левых эсеров. Левые эсеры были исключены из состава ВЧК, левоэсеровские делегаты V съезда были арестованы. Большевикам удаётся заменить всю левоэсеровскую охрану ВЧК и левых эсеров в охране Съезда Советов.
После данного мятежа 11 июля партия была официально распущена. Через некоторое время автономные партии левоэсеровского толка, такие, как например, партия татаро-башкирских левых эсеров также прекратила свое существование, но уже в результате самороспуска. Их лидер Галимджан Ибрагимов, как и его остальные соратники, вступили в РКП.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Забытый юбилей "хедлайнера" модного течения
В дни левоэсеровского мятежа возникали идеи вовсе упразднить ВЧК как ненадежный орган, создав на его месте нечто иное, тем не менее дело ограничились серьезной люстрацией с чисткой левых эсеров. На время расследования от руководства этой организацией даже был отстранен сам "железный Феликс", т.к. под документами с которыми пришел в германское посольство Яков Блюмкин, стояли подписи Дзержинского, да и ВЧК, ставшая центром мятежа, была вроде как его структурой. Восстановлен на своей должности Феликс Дзержинский был лишь 22 августа, т.е. спустя 1,5 месяца.
Многих удивляет слишком мягкое наказание (а то и вовсе его отсутствие) по отношению к участникам левоэсеровского мятежа. Так, в конечном итоге расстреляны были всего лишь несколько активных участников мятежа, среди них — заместитель председателя ВЧК Вячеслав Александрович и 12 сотрудников ВЧК из отряда Дмитрия Попова. Сам Д.Попов был заочно приговорен к расстрелу. Остальные либо были заочно приговорены к небольшим срокам, либо были вовсе оправданы. К примеру, руководители ЦК партии левых эсеров были приговорены к 1-3 годам тюремного заключения (также заочно). Их лидер Мария Спиридонова была осуждена всего лишь на год лишения свободы, однако уже в апреле 1919 года была похищена своими соратниками из тюрьмы (отметим лишь, что последние годы жизни она провела в Уфе, работая в Госбанке СССР, и была репрессирована в 1937 году).
Непосредственные исполнители ликвидации Мирбаха, Блюмкин и Андреев, бежали на Украину, и были заочно приговорены всего лишь к трём годам тюрьмы. Андреев умер на Украине от тифа, Яков Блюмкин в мае 1919 года "раскаялся" и был принят в Коммунистическую партию, после чего служил в охране Троцкого. Однако в ответ на это напомним, что первоначальный период революции вообще отличался крайней миролюбивостью. Смертная казнь как способ наказания была отменена. Даже враги революции — будущие лидеры белых и враждебного большевикам казачества — были отпущены под честное слово не бороться с оружием в руках против советского правительства. Они, конечно, не сдержали обещаний (это к слову о пресловутой "офицерской чести" и "благородстве" белого офицерства, которые сейчас принято описывать как одну из причин проигрыша белых в Гражданской войне). В их числе был, к примеру, Лавр Корнилов, генерал Алексеев, атаман Краснов и другие.
Что же в итоге? Именно после подавления левоэсеровского мятежа и соответственно роспуска партии левых эсеров советская система лишилась реальной возможности построения двухпартийной или даже многопартийной системы, к которому шла первоначальная логика событий тех лет. Ведь ранее, как мы отметили выше, Советское правительство было двухпартийным, а ВЦИК, имевший даже больше полномочий нежели Совнарком, и вовсе был многопартийным, ведь в нем помимо большевиков и левых эсеров были также меньшевики, анархисты и представители других более мелких политических групп.
Конечно, еще вплоть до 1921 года легально существовали другие левоэсеровские организации (официально порвавшие связь с прежним руководством партии), анархисты и меньшевистские фракции, но они уже в большей степени не претендовали на власть как самостоятельный политический субъект. А до событий 6 июля 1918 года всё было иначе. После же 6 июля политическая система стала однопартийной, что в краткосрочной перспективе укрепило как позиции партии большевиков в Советах, так и советской власти в целом, но в долгосрочной — стало бичом всей советской системы, т.к. коммунистическая партия превратилась постепенно из "живой" партии в бюрократический орган, всё больше лишавшегося идеологического фундамента. А ведь до событий 6 июля существовала реальная перспектива построения как минимум двухпартийной политической системы — по типу американской, но уже на основе социалистической системы. Такая конструкция двухпартийности или даже многопартийности несомненно позволила бы советскому проекту быть более гибким и обеспечила бы ему более устойчивое существование. Но увы колесо истории повернуло на другой путь...
Читайте о событиях столетней давности в специальном Telegram-канале "Поволжье 100 лет назад".
