"Idel.Реалии" побеседовали с кандидатом на должность главы Башкортостана от "Российской партии пенсионеров" Владимиром Кобзевым.
50-летний блогер Кобзев проживает в Уфе, имеет среднее профессиональное образование, является директором ООО "БАШФОТО.РУ".
Ранее "Idel.Реалии" публиковали интервью с кандидатами на должность главы Башкортостана Рафисом Кадыровым и Владимиром Барабашем. Мы также обнародовали беседу с Рамилей Саитовой и тезисы Айрата Дильмухаметова.
Отметим, что врио главы Башкортостана Радий Хабиров отказался от интервью, сославшись на плотный график. От беседы также отказалась кандидат на должность руководителя региона Зульфия Гайсина.
— Многие жалуются на то, что не смогли стать официальным кандидатом на должность главы РБ, в частности та же Рамиля Саитова, а Айрат Дильмухаметов арестован еще до гонки. Как вы считаете, почему вас допустили?
— Я ситуацию ни с тем, ни с другим вообще не представляю. Я не сильно занимаюсь политикой. Я блогер, моя задача — говорить, рассказывать и я вскрываю больные темы. И у меня есть аудитория.
С другой стороны, есть "Российская партия пенсионеров", с которой мы знакомы давно и очень хорошо. Партии это было необходимо. Партии нужно развиваться, иначе что это за партия — позакрывают и все. У "саитовых", у них там своя, совсем другая история. Я ее не могу комментировать, я ее не знаю. Про Саитову я недавно услышал. Я думаю, я знаю, кто она такая, ну я же в информационном поле нахожусь. Ну просто я не обращал внимания. Ну делает что-то человек и делает.
Первого, которого вы назвали, о нем я вообще не в курсе. А о Саитовой я услышал, когда она задала вопрос о снятии нас с выборов, меня, например, за то, что я не владею языком.
И для меня Саитова автоматически переходит в человека, которая не понимает, что говорит. Человек, не знающий законы. Как Саитова, зная прекрасно, что кандидат не обязан знать башкирский язык, ртом или там на бумаге произносит фразу о снятии с выборов. Разве можно уже обращать внимание на мнение этого человека?!
— А вы считаете справедливым то, что башкирским не обязательно владеть, чтобы стать руководителем республики?
— Нет, нет, почему же? Давайте разбираться в коллизиях. Мы же взрослые люди, мы должны понимать. Кандидат может не знать башкирского языка, но а глава должен знать. Правильно? 8-го числа, став главой, естественно, в плане у меня на втором, на третьем месте будет изучение башкирского языка, потому что глава обязан знать. Это важно для него. Другое дело у нас происходить, что...
Условно говоря, почему у меня сын не знает башкирского языка? Почему? Я задаю этот вопрос. Он ведь изучал в школе. Почему они не делают так, что мы должны знать этот язык? Почему эстонцы, уйдя от СССР, мгновенно в 8 классе начинают знать английский, к примеру? Почему они могут изучать эстонский, английский? А у нас кого не возьми... У система преподавания что ли такая. У меня сын не знает башкирского. Дети выходят, не зная английского языка. Хотя учат английский язык с шестого класса. И что я теперь по-английски умею говорить? Нет, не умею. Я английским точно также не владею.
— Продолжим языковой вопрос. Треть населения Башкортостана являеется представителями татарского сообщества, которую в одном из своих выступлений врио главы республики Хабиров назвал диаспорой в РБ. Как вы относитесь к тому, что татар в Башкортостане назвали диаспорой? И как вы считаете, татарский язык наряду с башкирским и русским должен быть государственным языком в РБ?
— Вы мне такой интересный вопрос задали. Я сейчас даже сообразить даже не могу. Мы с какой стороны смотрим? С человеческой? Если с человеческой точки зрения — это одна история — башкиры — на башкирском, татары — на татарском, русские — на русском... Как бы кто хочет, тот и изучает. С точки зрения закона, татарский язык... Я не вижу здесь никакого смысла вводить законодательно обязательное изучение татарского языка что ли. Не вижу. Государственным его делать не вижу никакого практического смысла. Я исходя только из практики. Ну практический смысл должен быть какой-то. У нас ведь нет таких людей, которые говорят: "мы вот татары и не понимаем ни на каком другом языке больше".
Если мы возьмем любого татарина, условно говоря, он все равно поймет. Давайте исходить из практики. Он поймет и как на русском будет написано, так и на башкирском будет написано. Если мы сейчас уже, условно говоря, тюркскую группу закрыли, русскую группу закрыли, то для того, чтобы человек понял написанное и сделал, как надо, мы уже это с практической точки зрения закрыли. Дополнительный костыль у нас еще ...ну подождите, у нас тогда еще что дальше-то? Куда будем двигаться? Это татарский вводить надо, потому что их много что ли?
— Их не просто много, они являются коренным населением на территории республики.
— Коренное население Башкортостана?
— Да.
— Марийцы только приехали что ли к нам? Я вот езжу в Бирск к друзьям. У меня там марийская деревня. Мы из одной марийской деревни переезжаем в другую. Они ведь там тоже веками живут.
— А почему тогда башкирский должен быть государственным?
— Страна называется, как я понимаю, Башкортостан и интересно бы было, какой другой язык мог бы быть у нас еще государственным!
— Татар столько же, сколько и башкир. И они тоже платят налоги. И они тоже имеют права.
— Подождите, вот в Хакасии ведь тоже на своем языке разговаривают. А там их вообще очень мало. Ну и в разных регионах у нас разное количество людей.
— Ну в Хакасии государственным языком является и хакасский, я так понимаю.
— Поэтому я не могу вам сказать, зачем нам третий язык. Скажу честно, я сейчас как человек рассуждаю. Будь я татарином, мне было бы достаточно моего знания татарского, если я его прекрасно знаю, я могу спокойно зайти в столовую, могу отличить кафе от чего-то. То есть с практической точки зрения — это необходимость и достаточность. Она вся достаточна. Я могу спокойно...
Для меня есть свои телеканалы, допустим. Я могу включить телевизор, я могу послушать радио, но если я... Если бы я создал трудности, допустим для себя, то есть я бы сказал, я не могу пойти, например, куда-то, не могу сделать это. Я вообще такого ни разу не встречал, чтобы кто-то мог... Если это нужно не с практической точки зрения, а с точки зрения каких-то... Из чего-то такого внутреннего состояния своего, ну здесь не знаю, если они смогут всех убедить. Они же треть, давайте убедите 2/3 и я вас поддержу.
— Я вас не убеждаю, а пытаюсь понять вашу позицию как кандидата.
— Да, здесь вы меня спрашиваете как человека, который представитель... Я вот, например, русский. Я живу в Башкортостане. Я прекрасно знаю...
— Да, и ваш родной язык является госязыком Башкортостана.
— Есть башкирский язык, который тоже. Ну, поскольку в Татарии свой язык, в Башкирии государственный свой язык, в Хакасии свой язык, у Марий Эл, допустим, свой язык. Для чего нам сейчас делать надстройки и ломать устоявшуюся систему, которая меня может быть и... но она не то, что бы меня устраивает или не устраивает, я просто живу в ней прекрасно, нормально. Ну, не видим же никаких внешних трудностей.
Повторюсь, я отношусь ко всему практически. Как практик, как человек, живущий на Земле, ходящий по Земле. Мне с практической точки зрения не вижу смысла делать какие-то надстройки сейчас, когда они нам здесь не нужны технически. Я не вижу, чтобы хоть одна сторона была ущемлена.
— Врио главы республики называет татар диаспорой, как вы к этому относитесь?
— Я даже не знаю, а как называть?
— Русские в Башкортостане — это диаспора?
— Я не понимаю слова "диаспора". Я повторюсь еще раз, я очень далек от этого.
— Вы баллотируетесь на должность главы многонациональной республики. И вы говорите, что вы далеки от этого?
— Да, даже если я баллотируюсь, я приду, я по-прежнему буду далек от этого. Для меня эти национальные вопросы — это далекая история. Они очень для меня далеки. И когда я приду, я заранее говорю, я не буду поддерживать вот эти все... У нас есть четкая, уже сложившаяся практика, ничего ломать, ничего переделывать ни в каких вопросах, я не вижу смысла. Национальный вопрос на данный момент достаточно четко структурирован. И никакие движения делать ни в какую сторону вообще не буду.
— Как вы относитесь к протестам в Москве? У вас в Уфе довольно активно проявляли солидарность с протестующими в Москве разные активисты. Что вы думаете по этому поводу?
— Я думаю так. Смотрите, какая история. Я это раскладываю в голове на две составляющие. Первое составляющее: власть не имеет права принимать решения о жестокости по отношению к людям. Внутри моего "я" не сидит возможность применения силы в отношении протестующих. Это вот просто никак не вяжется с моей жизнью.
— То есть вы осуждаете применение силы в отношении протестующих?
— Однозначно осуждаю. Принимать ли протестующих? Я ведь и протестующих готов обсудить. Почему? Потому что это часть нашего общества. Это не большинство общества, а часть, которое хочет на данный момент изменить власть. Подождите, друзья мои! Когда они придут к власти, они же станут меньшинством! И будут тоже применять силу.
— Они не говорят, что они хотят изменить власть, они говорят, чтобы их допустили до выборов, чтобы они могли побороться за власть.
— Вот та часть людей, которая действительно хочет изменений как в законодательстве, так и выборных историях, вот двумя руками поддерживаю этих людей. Люди должны иметь право выбирать. Вот мой девиз — каждый человек имеет право избирать и быть избранным.
Мы долго-долго боролись за это право. Кто-то борется за это право. А кто-то говорит, почему во власть не могут попасть допустим... Вот вы знаете, я всегда раньше думал, подождите, вот не может человек пробиться через муниципальный фильтр, не может человек пробиться... Почему блогер не может стать, допустим, или сантехник? А почему не может один из нас стать? Ведь когда мы приезжаем в любую деревню, ну куда-нибудь за шашлыком, люди говорят, человек там наверху не знает чаяний простого народа. Там наверху не знают, каково это жить без денег. Там наверху действительно могут не знать и поэтому каждый раз выбирают из своих.
Но подождите, у нас в Башкирии прошел эксперимент. Проходит. Вот вам, куда уже больше из народа, чем я? Я половину вещей действительно не понимаю. Да, вот эти национальные, там еще прочие, но я четко и последовательно говорю. Веду свою мысль о том, что надо отрубать вот эти все коррупционные связи. Ничего не меняется. Коррупция по-прежнему. Сейчас у нас на мусорной реформе миллиард крутится. И все эти люди там, я их по фамилиям знаю. Я их перечисляю. Они даже на секунду не испугались того, что что-то произойдет.
Как у нас была мусорная банда, как у нас были дорожники... Дорожники что там, испугались очень сильно? Единственный, кто сейчас немного пострадал — ну, который там у нас камни добывает. Как будто все остальное сшивается в систему. Смотрите, мы что-то делаем? Нет, мы ничего не делаем. Те же самые люди... Я этим занимаюсь. Я готов озвучить, мне нужны голоса для того, чтобы меня услышали. Но когда человек... Понимаете же, как говорит. Вот у нас выборы , вот так вот никто из простых людей не может попасть там. Или вот у нас почему спрашивают... Я говорю, давайте бороться с коррупцией. Все говорят, так вы все перед выборами так говорите. Становитесь, я с этим уже 5-й год рассказываю вам, что и где происходит, как воруют здесь, как мост пилили, как "Конгресс холл" пилили. Я говорю, я вот этих всех людей я вам перечисляю.
— Скажите, вы хотите возглавить республику и наверняка осведомлены о том, что представляет собой экономика региона. На ваш взгляд, какая у республики главная экономическая проблема?
— Кумовство. Кумовство, которое не собирается прекращаться. Я не вижу никаких позывов этому. Но кланы начинают перераспределять все заново. Это сюда, это тому, это тому... Это же все видно, посмотрите на людей-маркеров. Есть люди маркеры.
— А вас не смущает сырьевой характер экономики?
— Ну, а куда деваться-то? Меня смущает даже сырьевой характер экономики России.
— А как вы собираетесь это изменить, если вас это смущает?
— Да, Господи Боже мой! Как вы собираетесь транспортную реформу изменить? Ну, ребята, вводите чеки и через пять минут у вас все будет. Мы делаем кривые схемы специально. У нас кривые схемы в мусоре, в дорогах, в транспорте... Мы просто делаем кривые схемы. А мы это специально делаем для того, чтобы была нулевая эффективность. Эффективность нужна не нам, не жителям республики, а она нужна эффективным менеджерам, которые... У нас есть менеджеры, которые не являются публичными фигурами, их нет в Facebook, у нас есть менеджеры, которые просто обслуживают крупные деньги. Так вы за ними наблюдайте, это не их деньги, они их просто обслуживают. Вот где они сейчас, то и будут разворовывать... Если они в корпорации развития сейчас, то значит, там миллиард.
— Как вы собираетесь изменить сырьевой характер экономики?
— Когда я приду, достану бумажки, разложу и скажу вердикт: нет ребята, уже поздно, теперь мы уже обречены жить в сырьевой экономике или наоборот, скажу, нет, ребята, еще не поздно. Может еще вот так приключится.
— Так вы еще не в курсе, можно ли что-то исправить?
— Да, как я могу быть в курсе, если я вижу только черную сторону?! Я сейчас белую сторону не вижу, то есть у меня нет для этого документов. У меня есть только обещалки всех, обещалки хамитовские, у меня все обещалки на руках. Здесь мы поставим вертолетный завод, здесь у нас будет инвестиционный парк, здесь мы поставим IT-парк, здесь мы поставим, подождите, все эти обещалки у меня есть на руках. И мне уже, собственно говоря, ничего уже делать не надо. Я когда приду, пускай все это сделается. Так подождите, у меня вопрос - когда я приду, я соберу всех и скажу: а теперь давайте по-честному это будем делать или нет? Все скажут: нет, конечно. А вот черная схема, она вся у меня на руках, я уже их всех знаю, 2/3, что касаемо что жилищных, что дорожных, все жмут они.
— Есть точка зрения, что на эти выборы допущены заведомо слабые конкуренты нынешнему врио главы РБ. Как вы к этому относитесь?
— Прекрасное мнение. Прекрасное! Вот самый слабый игрок, вот он нам и нужен. Понимаете, если мы в шахматы сели играть, это бы была одна история, но мне сейчас все говорят: вот сделай так, сделай то...
— Подождите, вы себя считаете сильным конкурентом?
— Сила и слабость они вымышлены политтехнологами. А люди говорят по-другому, они говорят, что им наплевать на политтехнологов.
— Я перефразирую вопрос. Вы считаете, что вы можете победить?
— Давайте еще раз. Я еще раз повторю, чтобы было понятнее еще раз. Я понял, что вы думаете, что я вас не понял. Но я настаиваю на этом. Давайте еще раз. Человек говорит, что ему плевать на политтехнологов, ему плевать на это, перед ним будет выбор, он хочет выбора. Он хочет этого, этого, этого. Если бы в шахматах побеждали те, за кого больше проголосовали, это одна история. А вы говорите, сильный или слабый. Так нет, человек приходит на избирательный участок и должен сделать выбор, у него выбор между этим кандидатом, этим кандидатом, этим кандидатом... А мне сейчас постоянно, кто бы не говорил со мной, любой человек, который искушенный в политике, здесь надо сделать вот этот ход, этот ход, этот ход. Да не надо никаких ходов делать. Если люди действительно говорят о том, что нам плевать на политтехнологов, мы выбираем вот так вот своей душой, и когда они приходят, или им действительно плевать на политтехнологов или же политтехнологи - это главные люди в нашей стране и они выбирают. А людям плевать, люди идут туда, куда им указывают. Теперь я могу сказать только единственное - когда на той же самой Украине наплевать было на политтехнологов, люди пришли и стали голосовать вот так, как они хотели. Потом уже технологи включились. Так вот и здесь точно такая же история. Перед людьми наконец-то появился выбор. Где такое видано, что шел человек Кобзон (речь о самом Кобзеве), блогер или что-то еще. Им сказали, вы так просили, вот вам. А они говорят, мы хотим такой, чтобы был похож на предыдущего, чтобы ходил в пиджаке, чтобы говорил нам сладкие речи. Хотите сладкие речи? Идите и получайте свои сладкие речи! Только потом не рассказывайте нам, что вот он был слабый, он был еще какой-то.
— Я все равно не понял, вы считаете, что вы можете победить на выборах?
— Вы, наверное, хотите услышать, да, я смогу победить или нет, не смогу победить. И выбери из вариантов какой-нибудь. Вот бильярд выиграешь или проиграешь, в шахматы выиграешь или проиграешь. Да подождите, мы еще не сели даже играть ни в шахматы, ни в шашки, ни на выборы не пришли.
Я сейчас должен у людей спросить. Я подойти к каждому избирателю должен и спросить — я одержу победу на выборах или нет. Ну так до 8-го числа вон сколько осталось. Там все 8 скажут, что одержит победу или все 8 скажут, что это не мнение, а мусор. Какая разница, люди должны знать! Вот люди должны прийти и сделать выбор. А какой выбор они сделают? Я-то откуда могу знать. Я даже не знаю, как у меня вот сосед проголосует. Я же ему в голову не залезу же. Он, может, за "Единую Россию" будет голосовать, может, за ЛДПР, может, за коммунистов, а может, за меня. Скажет, а слушай, давай выберем кого-нибудь одного из нас, человека от партии или там Кобзона, я его знаю. Или может, мои подписчики поведут себя по-другому. А может, мои подписчики скажут, ну, ты как блогер молодец, а как главу мы тебя не видим. И никакой разницы, что у меня последнее видео 130 тыс набрало. Никакой разницы нет!
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
