Колумнист Харун Сидоров размышляет о возможных этнополитических последствиях эвакуации Россией населения городов Востока Украины. Эксперт также приводит исторические примеры аналогичных шагов других государств в подтверждение своих тезисов. Текст написан еще до начала активной фазы военных действий в Украине.
Внезапное начало массовой эвакуации населения т.н. "ДНР" и "ЛНР" в Россию с их распределением по ее регионам одни восприняли как гуманитарную проблему, а другие как социально-экономическую с учетом того, что бремя приема эвакуируемых ложится на местное население, которое само не избаловано вниманием властей.
К слову, предлагаю сразу определиться с терминами. Беженец — это тот, кто бежит сам, но не тот, кого власть сама перемещает в пределах контролируемой ей территории из одной ее части в другую. Таких людей корректнее было бы называть эвакуируемыми или переселяемыми, что попадает под широкий смысл понятия "переселенец" или "вынужденный переселенец".
Беженец — это тот, кто бежит сам
Такая расстановка акцентов сразу помещает происходящие события в соответствующий контекст — не массового добровольного бегства людей, которого до этого не было единовременно и в таких масштабах на том же Донбассе, а скорее напоминающий события депортации народов и эвакуации населения во время войны 1941-1945 года. На это указывают и масштаб и скорость этих перемещений — пока из заявленных на эвакуацию 800 тысяч человек переселены меньше 100 тысяч. Но помимо того, что и сама эта цифра не мала, есть угроза того, что в будущем количество как переселяемых, так и беженцев может превысить даже заявленные цифры, приобретя лавинообразный характер.
Уже не только военные аналитики, но и первые лица мировых держав прямым текстом говорят о том, что путинская Россия планирует в Украине самую масштабную, а значит и разрушительную, кровавую войну в послевоенной истории Европы. Что, на минуточку, означает, что ее масштабы могут превзойти как войны в бывшей Югославии, так и двух чеченских войн. Само собой, в этом случае и число бегущих от войны и принудительного перемещаемых лиц имеет все шансы исчисляться уже не десятками и даже не сотнями тысяч, а миллионами. К слову, что касается принудительных массовых переселений, этот опыт не то, чтобы не забыт в теории со сталинских времен, он у силовых структур России есть свежий и практический, приобретенный в ходе кровавой войны в Сирии. Там эти массовые изгнания и перемещения активно применялись под их руководством армией и силовыми структурами Башара Асада на завоеванных ими территориях.
Но попытаемся, насколько это возможно, абстрагироваться от эмоционального взгляда на подобную шокирующую любого нормального человека перспективу, и оценить ее последствия для внутрироссийского развития, включая сферу межнациональных отношений и национально-государственного развития.
Османский пример
Идеологический и исторический контекст большой войны против Украины очевиден, так как был предельно четко сформулирован Владимиром Путиным в ходе его часового выступления 21 февраля 2022 года. Он это делал и раньше, но тут уже ни у кого не должно остаться сомнений в том, о чем и раньше предупреждали наблюдательные аналитики — Владимир Путин собирается развернуть вспять процесс распада Российской империи или, как он ее называет, "исторической России", и первым делом уничтожить украинскую государственность в ее нынешнем виде как несовместимую с существованием этой "исторической России".
Спорить с этим с помощью рациональных аргументов особого смысла нет, так очевидно, что единственные действенные контр-аргументы всему этому могут противопоставить только Вооруженные силы Украины и украинский народ в целом при поддержке своих союзников. Заострить внимание сейчас хотелось бы на другом. Войны и переселения народов соприродны империям, но далеко не всегда они позвояют им победить и сохраниться. Зачастую бывает наоборот, когда запущенные ими процессы приводят к исчезновению империи и возникновению на ее месте новых форм политического существования народов. Так, в частности, произошло с Османской империей, постепенный распад которой начался еще в XIX веке отделением от нее бывших балканских провинций и достиг кульминации во время Первой мировой войны и последовавшей за этим серией восстаний, интервенций и межнациональных войн.
Итогом всего этого стало прекращение существования великой для своего времени (со знаком плюс или минус это уж пусть каждый решает сам) многонародной и многоконфессиональной империи и возникновение на ее месте новых мононациональных и в большинстве случаев моноконфессиональных государств. Причем, не только отделившихся от империи народов — одно из таких государств сумели создать для себя оставшиеся сами с собой турки. А вот некоторым народам этого не удалось, например, ассирийцам, курдам и отчасти армянам — той их части, что жила на территории Османской империи.
Во всех этих событиях массовое переселение народов сыграло одну из ведущих ролей. Прежде всего это касается "медленного, но верного" создания принципиально новых этнополитических реалий в Анатолии, то есть, территории современной Турции, которая была меньшей и в каком-то смысле даже не самой важной ее частью на фоне других имперских провинций. До начала этой эпохи разноэтничные мусульмане, которые далеко не всегда были турками, коими их называли соседями, проживали по всей империи вперемешку с иноверцами. И так было не только в балканских провинциях с христианским демографическим большинством — Румелии, но и в самой Анатолии, во многих городах которой, включая Стамбул христиане и иные немусульманские группы жили целыми кварталами, деревнями и районами, зачастую составляя большинство в местах своего компактного проживания. Эту ситуацию стали менять одна за другой волны вынужденной мусульманской эмиграции — сперва с Северного Кавказа, откуда в Османский халифат как прибежище всех мусульман хлынули изгоняемые или выдавливаемые Российской империей кавказцы, а потом уже из османской Румелии, откуда после отделения и создания новых национальных государств, сопровождавшегося этноконфессиональными чистками, хлынули миллионы мусульман, принесших с собой на новое место рассказы о перенесенных ими страданиях и бедах.
Но похоронило Османскую империю как многонародное и многоконфессиональное государство все-таки не это, а та мясорубка, в которую она влезла — Первая мировая война. Хотя надо отметить, что эти события были взаимосвязанными — среди младотурок, пришедших к власти перед этим, равно как и в османском военно-политическом истеблишменте вообще было множество мухаджиров — тех самых изгнанных, одним из мотивов которых было стремление взять реванш и вернуть себе утраченные родные края.
История массовой резни в Анатолии армян, греков, ассирийцев хорошо известна
Однако затея оказалась мало того, что безуспешной, она привела к прямо противоположным последствиям. История массовой резни в Анатолии армян, греков, ассирийцев хорошо известна, хотя и подвергается разным интерпретациям. Одним из аспектов этих событий является роль, которую в них сыграли т.н. младотурки, начинавшие с лозунгов в том числе национального и конфессионального равноправия османских граждан, а закончившие этническими чистками немусульманских меньшинств. Обычно из этого делается вывод об их коварстве, мол, пытаясь заручиться поддержкой немусульманских меньшинств на пути к власти, они изначально готовили расправу над ними после ее взятия. Я в этом далеко не уверен, по крайней мере, не во всех случаях. Не менее убедительной представляется версия о том, что пытаясь спасти империю и даже вернуть ей утраченные ей позиции, младотурки оказалась внутри такой раскручивающейся спирали насилия, которая сделала невозможной сосуществование всех этих народов под одной государственной крышей. А завершил этот процесс хоть и участник этих войн, но имевший принципиально иное видение Мустафа Кемаль, известный как Ататюрк. Будучи сам румелийцем он решил, что необходимо отказаться от стремлений вернуть или удержать все имперские провинции, и создать государство в очаге сгрупированного в нем, в том числе в результате всех переселений, мусульманского большинства — Анатолии.
Так возникла уже фактически мононациональная и моноконфессиональная Турецкая Республика. Причем, в ней не оказалось места для национальных комнат уже не только немусульманских народов, так или иначе добывших их за ее пределами (кроме ассирийцев), но и нетурецких мусульман. Еще в начале 20-х годов в ходе войны за независимость Анатолии, в которой принимали активнейшее участие мусульмане-курды, Мустафа Кемаль обещал им предоставление национальной автономии. Опять же, как и в случае с младотурками можно исходить из того, что причиной этого было его коварство. Но могла быть и другая причина — обстоятельства поменялись, причем, одним из них стало огромное количество беженцев, которых нужно было расселять по всей стране, чему существование курдской автономии было бы препятствием. Равно как и консолидации всего населения Анатолии на очевидной для Кемаля в условиях разочарования в религиозном факторе основе — национальной.
Возникающие аналогии
Если посмотреть на перспективы возможной большой войны с Украиной под этим углом, включая такое ее последствие как огромное количестве беженцев и вынужденных переселенцев, значительная часть которых может оказаться в России, не может не возникнуть ассоциаций с поздней Османской империей под руководством реваншистов-младотурок. В связи с этим возникает ряд вопросов.
Первый — может ли ее финалом и в данном случае оказаться крах империи и появление на ее месте национальных государств, включая и "русскую Анатолию"?
Второй — какую роль в этом процессе могут сыграть "русские румелийцы", вынужденные бежать в "русскую Анатолию", причем, если геополитическая спираль продолжить раскручиваться, не только из одной Украины? Огромное значение с этнополитической точки зрения в этом контексте может приобрести то, где именно они будут расселяться. Ведь именно приток мусульманских беженцев в места компактного проживания немусульман в Анатолии привел к выдавливанию последних, а одной из причин непредоставления курдам автономии могла быть как раз необходимость распределять беженцев по всей стране и сплачивать их в единую нацию, а не консервировать разные землячества.
В таком контексте настороженность, с которой встретили новость о приеме переселенцев с Донбасса в некоторых национальных республиках Поволжья, более чем объяснима. Ведь вполне возможно, что мы уже вступаем в новый исторический эон — формирования постимперской реальности, пусть даже восстановители империи планируют совсем другое, как делали младотурки.
Впрочем, этот процесс может нести с собой не только угрозы одним, но и возможные разочарования другим. Так, траекторией развития Анатолии как изначального убежища мусульман оказались довольны отнюдь не все, кто его в ней обрел. И речь даже не об отношении Кемаля к религии, но об отношении к различным этническим группам мусульман, будь то автохтонные курды или разноплеменные мухаджиры, которым теперь предстояло стать просто турками, причем, в том формате, который для этого определил Кемаль. Этим были разочарованы не только нетюрки, но и многие тюрки и пантюркисты, которые возлагали надежды на Турцию как на покровителя тюркских народов с собственной национальной идентичностью. Но как оказалось, что Кемаля не волновало то, что происходит вне Турции, а в ней самой ему были не нужны никакие параллельные турецкой идентичности, включая и другие тюркские. Подобное разочарование в случае возникновение "русской Анатолии" может ожидать и многих адептов "Русского мира". Ведь суть его идеологии заключается в его многосоставном характере, причем, идея "единства велико-, мало- и бело- русов" для него является центральной. Но то, что это так для Владимира Путина, являющегося в данном случае чем-то средним между султаном Абдульхамидом и младотурками, вовсе не означает, что это будет так же для будушего "русского Ататюрка", если он паче чаяния появится. Вполне возможно, что полный разрыв с обанкротившейся имперской парадигмой приведет его к мысли о необходимости строить новую национальную идентичность строго на "анатолийской" основе с ассимиляцией в ней "румелийцев". Чему для русских будет соответствовать осмысление русской нации не как "общерусской", а именно как "великорусской", политика ассимиляции в которую "малороссов", вынужденно оказавшихся в "русской Анатолии", может приобрести куда более жесткие формы, чем строительство политической украинской нации, против которой они восстали во имя "Русского мира".
Впрочем, снаряд редко попадает точно в ту же воронку так же, как в прошлый раз. Поэтому отнюдь не все эти аналогии могут оказаться рабочими, а развитие ситуации на просторах "РФ" отнюдь не обязательно будет детально повторять описанные процессы. Тем не менее, об этих аналогиях следовало бы порассуждать. Прежде всего, конечно, тем, кто грозит ввергнуть миллионы людей и целые народы в похожие катастрофические события. Но так как на это надежд мало, то хотя бы тем, кого они в них могут ввергнуть.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
