После смерти Сталина прошло 70 лет, однако наследие государственного террора, жертвами которого в СССР стали миллионы человек, до сих пор не осмыслено, не проработано и не изжито. Социолог и колумнист "Idel.Реалии" Искандер Ясавеев обращает внимание, что даже места захоронения расстрелянных в ходе государственного террора во многих случаях неизвестны, в частности в Казани, и размышляет о необходимости эксгумации останков и должных похоронах погибших.
Официальная и культурная память о советском государственном терроре фрагментарна и искривлена в России. Одно из проявлений такой неполноты и искривленности — отсутствие полного и точного, зафиксированного в книгах и памятниках знания о местах захоронения расстрелянных и погибших во время следствия в период государственного террора в СССР. Именно так обстоит дело в Казани.
Одно из мест захоронения расстрелянных в Казани известно — Архангельское кладбище, — но это приблизительное знание. Это место называют все авторитетные историки, занимавшиеся изучением советского террора в Татарской АССР. У входа на кладбище установлен памятный знак "Расстрелянным в годы политических репрессий" и стелы с именами 2760 расстрелянных и умерших в тюрьмах НКВД.
Однако мемориал не привязан к месту захоронения — общим могилам расстрелянных. И само это место никак не обозначено на Архангельском кладбище, его границы неизвестны, хотя историки указывают, где примерно оно находится.
Профессор Алтер Литвин в интервью телеканалу ТНВ в 2019 году описал место захоронения расстрелянных следующим образом:
"Клали рядами, посыпали хлоркой, и следующих... У нас на Архангельском кладбище лежит примерно восемь тысяч расстрелянных здесь у нас, в Казани. В том числе лежит Шамиль Усманов, знаменитый писатель, комиссар времен Гражданской войны. Его забили насмерть, они [сотрудники НКВД] его испинали, забили, заставили врача написать, что умер от сердечной недостаточности. Понимаете? Все это потом в следственном деле. Дочка его была жива, мы с ней встречались и разговаривали. А там получилось так, на этом кладбище, на Архангельском. Мы решили там поставить памятник репрессированным. Оказалось, невозможно. Забросали землей и на поверхности похоронили красноармейцев, которые умерли у нас за время войны в госпиталях. Убирать красноармейцев? Тоже святотатство, понимаете?"
Профессор Булат Султанбеков указывал примерно на то же место, описывая памятник Галимджану Ибрагимову:
"В глубине Архангельского кладбища в Казани установлен надгробный памятник Галимджану Ибрагимову, человеку уникальной судьбы. Политику, писателю, депутату Учредительного собрания, разогнанного большевиками, члену Татарского ЦИКа, соратнику Сталина и Вахитова Под памятником нет тела писателя... Это, как говорили древние, "кенотаф" — памятный знак на месте предполагаемого упокоения. Именно в этом углу кладбища в обширные и постоянно удлинявшиеся ямы сбрасывали трупы тех, кто расстрелян был в лихие годы массового террора 30-х. Сюда же попадали и те, кто умирал, не выдержав пыток или болезней в тюремных условиях. Вот где-то здесь и был захоронен умерший в тюремной Плетеневской больнице 21 января 1938 года Ибрагимов, за три месяца до этого привезенный полуживым, в последней стадии туберкулеза, из Ялты" (Султанбеков Б. Ф. Татарстан. XX век. Личности, события, документы. Книга для учителя. Книга 1. Казань, 2003. С. 102).
Памятник Галимджану Ибрагимову (на фото, координаты: N 55.76178, E 049.14124) находится в 15 метрах от места погребения советских солдат, умерших в казанских госпиталях во время Великой Отечественной войны, на которое указывает профессор Литвин.
Еще одно, несколько иное указание на место захоронения расстрелянных дает историк, председатель казанского общества "Мемориал" Алексей Степанов. Отвечая на вопрос об Архангельском кладбище на генеалогическом форуме "Терра.Татарстан" в Казани 4 февраля 2023 года, Алексей Федорович сообщил, что на месте захоронения расстрелянных самосевом выросли ряды берез. Семена березы, по его словам, попали во взрыхленную землю, которой засыпали тела убитых, и дали заметную плотную поросль.
Если пройти по Архангельскому кладбищу, можно без труда найти березовую рощу. Березы длинной полосой растут восточнее места погребения советских солдат, умерших в госпиталях во время Второй мировой войны, и памятника Галимджану Ибрагимову, совсем недалеко от них.
Таким образом, свидетельства историков указывают на восточную (дальнюю) сторону кладбища, поросшую березами. Однако границы ям или рвов, в которые бросали тела расстрелянных, убитых и умерших в ходе следствия, не известны, на их предполагаемом месте под березами находятся более поздние могилы горожан, в основном, умерших в конце 1960-х и 1970-х годах. Никаких памятных знаков, за исключением памятника Галимджану Ибрагимову, в этой части кладбища нет.
На мой взгляд, увековечивание памяти о погибших от государственного террора предполагает точное обозначение места, где покоятся их останки — установку памятных знаков, как в Сандармохе, обнаруженном Юрием Дмитриевым, Вениамином Иофе и Ириной Флиге, Левашовской пустоши, на Бутовском полигоне. Определить границы ям или рвов можно посредством геофизических методов, используемых археологами (высокоточная магнитометрия и др.), и шурфов. Места для закладки шурфов можно найти между могилами горожан.
Следует ли эксгумировать останки расстрелянных — вопрос сложный. С одной стороны, возникают сомнения в том, стоит ли их тревожить. С другой стороны, эксгумация позволила бы обнаружить обстоятельства смерти и личные вещи (очки, карандаши и даже, возможно, предсмертные записки, фрагменты одежды, обувь), взять анализы ДНК и в дальнейшем — посредством сопоставления с ДНК потомков — попытаться идентифицировать часть останков и установить большее число имен расстрелянных, лежащих на Архангельском кладбище.
Судя по данным профессора Литвина о числе захороненных здесь (восемь тысяч) и данным редакции Книги Памяти о числе приговоренных в годы государственного террора в Татарской АССР к высшей мере наказания, сведения о которых известны (8011 человек), на стелах на Архангельском кладбище увековечена меньшая часть имен погибших (2760).
Эксгумация, возможно, позволила бы найти останки настоятельницы Троице-Феодоровского женского монастыря Ангелины (Анны Алексеевой), историка Хади Атласи, офтальмолога и наркома здравоохранения ТАССР Сулеймана Еналеева, писателя Галимджана Ибрагимова, епископа Иоасафа (Ивана Удалова), драматурга Карима Тинчурина, писателя Шамиля Усманова и других расстрелянных и умерших во время следствия. Не исключено, что на Архангельском кладбище захоронено тело поэта Александра Введенского, предположительно умершего во время этапирования в Казань в декабре 1941 года.
И, пожалуй, самое главное — эксгумация позволит похоронить расстрелянных НКВД должным образом.
Опыт Испании, в которой с 2000 года развернулись поиски массовых захоронений республиканцев, казненных франкистами во время Гражданской войны, раскопки, эксгумация останков и их похороны, показывает, насколько значимой для семей погибших и для всей страны является такая работа памяти. Николай Эппле в книге "Неудобное прошлое" описывает эту работу и приводит данные, согласно которым за неполные два десятилетия, к 2018 году испанская Ассоциация восстановления исторической памяти (ARMH) эксгумировала останки около девяти тысяч человек из, предположительно, 120 тысяч захороненных.
В любом случае необходима общественная дискуссия об эксгумации останков погибших.
Архангельское кладбище — не единственное место в Казани, где захоранивали расстрелянных. Алексей Степанов в своей книге "Расстрел по лимиту" (Казань, 1999) упоминает свидетельства о захоронении расстрелянных на Арском кладбище, а также на территории порохового завода. На пороховом заводе, пишет Степанов, "по свидетельству наших марийских коллег, были захоронены марийские писатели, расстрелянные в мае 1938 г. по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР" (Расстрел по лимиту. Казань, 1999. С. 31).
По сведениям Рафаила Хисамова, старшего научного сотрудника Мемориального музея Бориса Пастернака, после периода Большого террора тела расстрелянных в Казани — расстрелы продолжались — сжигали, а обгоревшие останки сбрасывали в Волгу: "После выстрела в затылок, казненный падал на бетонный пол подвала, в который был вмонтирован спецжелоб с отверстиями для смывания крови. Затем включался транспортер, на ленте которого труп попадал в топку мини-крематория, заодно служившего системой отопления здания. Пепел собирался в брезентовый пакет, который спецмашинами со знаками ветеринарной службы отвозился в речной порт, где у отдаленно стоявшего от остальных пристаней катера "Чекист" команда принимала мешок с обгоревшими останками, чтобы, выехав на середину реки, высыпать за борт то, что было когда-то телами десятков людей. Таким образом, и "концы в воду". Эти технические новшества были введены в практическую деятельность комендантского взвода в 1939 году, когда управлял ТатНКВД Алемасов."
Почему необходимо заниматься поиском захоронений погибших от государственного террора в Казани и Татарской АССР, их обозначением, установкой мемориальных знаков, увековечиванием их памяти и решением вопросов об эксгумации?
Во-первых, расстрелянные и умершие не похоронены должным образом. Они зарыты в ямах и рвах.
Значительная часть лучших представителей марийской, русской, татарской, чувашской и других культур, православного и мусульманского духовенства, науки расстреляны, убиты НКВД в ходе следствия, умерли в тюремных больницах, но места их захоронения остаются неизвестными.
Во-вторых, невнимание к государственному террору и уничтожению людей, обрывистость и искривленность памяти ведут к тому, что человеческая жизнь остается обесцененной. Глава "Мемориала" Ян Рачинский говорил об этом в своей недавней Нобелевской лекции — о господствовавшей в нашей стране "перевернутой системе ценностей, в которой люди — лишь расходный материал для решения государственных задач". Такое отношение к людям продолжает господствовать.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
