В интервью газете "Ведомости" глава Башкортостана Радий Хабиров сделал несколько эмоциональных заявлений. Так, он обвинил членов "Башкорт" в "предательстве", на что ему ответил один из бывших лидеров этой организации Руслан Габбасов. Эксперт по федеративным отношениям в России Харун (Вадим) Сидоров анализирует этот спор и контекст, в котором он произошел. Он считает, что заявления Хабирова свидетельствуют о его окончательном отказе от политического наследия экс-президента Башкортостана Муртазы Рахимова.
По понятным причинам наибольший резонанс вызвал тот фрагмент интервью, в котором Радий Хабиров назвал "предателями башкирского народа, предателями страны" лидеров запрещенного "Башкорт", на что уже отреагировал один из них — Руслан Габбасов. Об этом чуть позже, ведь подобные заявления глава Башкортостана делал не раз — ничего принципиально нового в этих его словах не было. А вот другие его высказывания из этого интервью, хоть и отражают тоже давно очевидную политику, но столь откровенно произнесены впервые.
— Закончилась история того, что называлось Союзом башкирской молодежи, который потом превратился в "Кук-Буре", а затем в "Башкорт". Все это закончилось. "Башкорт" был признан экстремистской организацией. За грубое нарушение уголовного законодательства людей стали привлекать к ответственности, потому что люди не могут разрушать государство изнутри. И подчеркиваю, что вот этот более чем 30-летний шантаж этих националистических группировок завершился, — заявил Хабиров.
Что важно в этом заявлении? Не то, что Хабиров в очередной раз объявил вне закона "Башкорт". По сути, война современному башкирскому национальному движению была объявлена Хабировым (а не наоборот) сразу после вселения в уфимский Белый дом — и с тех пор не прекращалась, а только разгоралась. Для понимания же новой "историософии" уфимской власти куда важнее, что Хабиров сам решил вывести генеалогию "Башкорта" от Союза Башкирской Молодежи (СБМ) и противопоставить "Башкортостан 3.0", который он собрался строить, 30-летнему периоду "шантажа националистических группировок".
Непосвященный комментатор и в этом заявлении не увидит ничего особенного, ведь, в конце концов, любая власть не любит, когда ее "шантажируют" какие-то "группировки". Да вот только любому, кто имеет минимальное представление об истории постсоветского Башкортостана, очевидно, что о каком-то "шантаже" власти молодежными башкирскими национальными организациями на протяжении всего предшествовавшего 30-летнего периода говорить не приходится.
Отношения башкортостанской власти и башкирского национального движения, включая СБМ, в период Муртазы Рахимова куда точнее определяются другим термином — "симбиоз". Исключением в этом смысле всегда были только Айрат Дильмухаметов и его сторонники. По этой причине он в 2003 году и вышел из СБМ, начавшего уже открыто поддерживать Рахимова. К слову, в своем ответе Хабирову Руслан Габбасов напомнил, как к услугам СБМ в свое время прибегали сам Хабиров и его соратники.
Муртаза Рахимов отнюдь не страдал от "шантажа" башкирского национального движения, а, скорее, использовал его наличие как козырь в отношениях с Кремлем, о чем неоднократно говорили его промосковские противники. Именно массовая, народная поддержка, проявившаяся в деятельности национальных движений, позволила руководству таких российских республик, как Башкортостан, Татарстан и многие другие, в 1990-е годы прошлого века выторговать у Кремля "столько суверенитета, сколько они смогли проглотить".
К тому же не секрет, что башкортостанский суверенитет изначально был национально обусловленным, что прямо закреплено в Декларации о государственном суверенитете Башкирской ССР от 11 октября 1990 года (строка 9 преамбулы и п. 4) и Конституции Башкортостана от 24 декабря 1993 года (строка 4 преамбулы и пп. 1, 2 и 4 ст. 57). А так как в самом Башкортостане башкиры составляют (и тогда составляли) примерно треть населения, архитектору его постсоветской формы Рахимову башкирское национальное движение требовалось в качестве гаранта позиций этнически башкирской партии власти в Уфе.
Учитывая все вышеуказанное, слова Хабирова значимы не как свидетельство разрыва с организацией "Башкорт" — он, повторюсь, произошел уже давно. Они значимы, прежде всего, как свидетельство его разрыва с изначальным курсом Муртазы Рахимова, который заключался в "торговле" с московским Кремлем с опорой внутри республики на башкирский фактор и башкирское национальное движение — как его очевидное воплощение.
В принципе, отчуждение Хабирова от башкирского фактора уже фиксировалось, как и его дистанцирование от фигуры Муртазы Рахимова (с сентября 2003 года по июль 2008 года Радий Хабиров был руководителем администрации президента Республики Башкортостан Муртазы Рахимова — "Idel.Реалии"). Понятны и глубинные причины данного тренда — это не только изменение характера отношений регионов с Кремлем по сравнению с 1990-ми, но и разница "политических философий" Рахимова и Хабирова. Если Рахимов создавал потестарный (форма организации общественной власти в доклассовых и раннеклассовых обществах, не имевших политических и государственных институтов и атрибутов — "Idel.Реалии") уклад с выраженной этно-патриархальной составляющей и выстраивал с Кремлем отношения вассально-сюзеренного типа, то Хабиров позиционирует себя как технократ, менеджер российского военно-корпоративного государства, возглавляющий сегодня одно из его региональных отделений, но завтра с таким же успехом способный выполнять любую другую миссию, порученную ему "советом директоров".
Неслучайно в этом смысле, что сегодня он провозглашает строительство "Башкортостана 3.0". Правда, не очень понятно, что это такое. Когда Айрат Дильмухаметов провозглашал свою Четвертую Башкирскую республику, эта идея опиралась на ясную историософию существования перед этим трех предыдущих башкирских республик, которые исчерпали себя. Хабиров же не философ, а технократ, поэтому цифра 3.0 в этом слогане ассоциируется с третьим десятилетием, а сама программа призвана стать десятилетним планом развития и сводится к достижению определенных социально-экономических показателей.
Никакой позитивной политической философии — особенно национальной, башкирской — во всем этом нет, да и ей в военно-корпоративном государстве, менеджером которого является Хабиров, места нет. Однако налицо его желание отмежеваться от той какой-никакой, но национальной (или, по крайней мере, этнической) политической философии, которая ассоциировалась с эпохой Рахимова, остатки которой ему, судя по всему, поручено ликвидировать.
В этом контексте особенно нелепо звучат обвинения Хабировым бывших лидеров организации "Башкорт" в предательстве. Руслан Габбасов заявил на это, что как раз он интересов своих народа и республики не предавал — это фактически делает Хабиров, проводя враждебную их интересам политику Кремля. Правда, стоит отметить, что, обосновывая свои обвинения, Хабиров неловко пытается апеллировать к национальной солидарности.
— Они уповали на то, чтобы Россия проиграла в войне с Украиной, а сколько башкир там воюет сейчас, — говорит чиновник про поддержку Габбасовым Украины.
Однако зачем и за что в ней воюют башкиры — и самое главное, зачем он их туда посылает в таком количестве, в котором это мало кто делает даже среди руководителей "русских" регионов — вот очевидные вопросы, на которые у Хабирова нет и не может быть ответа как у башкирского "этнического лидера". В свете чего вполне закономерно, что он отказывается от этой роли в пользу роли российского регионального технократа.
При этом, по сути, не выдерживают критики обвинения им Габбасова и его единомышленников в предательстве не только башкирского народа (они просто смехотворны), но и "страны". Ведь даже если считать таковой Россию, а, точнее, Российскую Федерацию, то тридцать лет назад она создавалась совсем на других принципах, чем те, что сегодня стали для нее руководящими. Достаточно бегло прочитать Декларацию о государственном суверенитете от 12 июня 1990 года, Федеративный договор от 31 марта 1992 года, Конституцию от 12 декабря 1993 года, чтобы понять — тогда она проектировалась (или, по крайней мере, провозглашалась) миролюбивым, правовым, демократическим, федеративным, многонациональным государством, уважающим международное право, суверенитет соседей, права и автономию своих народов.
В такой России было место и суверенитету рахимовского Башкортостана, и Союзу башкирской молодежи, и другим формам башкирского национального движения, вполне легально существовавшему в то время. Но ведь именно Хабиров своими руками и ликвидирует сегодня это наследие и открещивается от этой эпохи, которую он выставляет "30-летним шантажом" власти националистическими группировками.
Так кто же тогда получается предателем не только своего народа, но и той страны, с которой этот народ 30 лет назад заключал очередной договор?
Харун (Вадим) Сидоров, кандидат юридических наук, докторант этнологии Карлова Университета (Чехия), эксперт по национальным движениям народов России в целом и Волго-Уральского региона в частности.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
