Какой постколониализм адекватен для РФ?

На медийных площадках защитников прав народов России уже привычными стали дискуссии о современных теориях деколонизации, постколониальности и внутреннего колониализма. К ним вернемся в конце этой статьи, начать же хотелось бы с размышлений о том, насколько адекватна сама мода на эти условно западные "дискурсы" для борцов за права народов России.

Об индийцах и индейцах

При изучении современной мировой постколониальной мысли бросается в глаза обилие среди ее культовых представителей знаменитых индийцев. Гаятри Спивак, Хоми Бхабха, Дипеш Чакрабарти, Раман Шива Кумар — это весьма заметный блок индийцев среди современных теоретиков проблем колониализма, которые, казалось бы, актуальны для большого числа народов и стран. Но показательно, что эти индийские звезды постколониализма являются скорее интеллектуальным продуктом на экспорт. За исключением Шивы Кумара, являющегося признанным в своей стране санскритологом, остальные трое и работают в университетах англоязычного мира (Колумбийском, Гарвардском и Чикагском), и являются "лидерами мнений" в вопросах преодоления колониализма там же, а не в Индии.

Отмеченное обстоятельство никак не умаляет ни их индийскости, ни тем более их научной компетенции. Однако на его фоне рельефнее видно, что практический антиколониализм в самой Индии черпает свое вдохновение из совсем других источников. Если в XX веке таким источником первоначально был индийский национализм, олицетворяемый семейством Ганди и Индийским национальным конгрессом, то сегодня знамя борьбы с наследием колониализма перехватили индусские традиционалисты и ультраправые, связанные с правящей Бхаратия Джаната Парти. Так что, пока антиколониальные идеи индийских теоретиков на экспорт вдохновляют прогрессивно-левый спектр западного общества, в самой Индии борьбу с колониальным наследием, которым теперь уже объявлено не только британское, но и мусульманско-могольское культурное наследие, возглавили ультраправые индусские религиозные националисты.

Тем временем, если самим индийцам западная антиколониальная теория не особо интересна, то она вполне востребована в деле борьбы за преодоление колониализма по отношению к "индейцам" США. Как известно, в последние годы там набирает обороты дискуссия о необходимости отречения от своих колониальных истоков, в частности, в виде Христофора Колумба и его "открытия Америки", которое де-факто было ее завоеванием европейскими колониалистами.

Конечно, "индейцам" или, как их сейчас принято называть, коренным американцам перспектива осуждения их завоевания и истребления колонизаторами не может не импонировать. Однако если смотреть на вещи трезво, в отличие от индийцев, которые сперва опираясь на модернистский национализм избавились от британского колониального господства, а сейчас все больше дрейфуют в сторону религиозного национализма, у "индейцев" (коренных американцев) шансов вернуть себе отнятый у них колонистами континент практически нет.

Независимо от того, будут ли в Америке и впредь чествовать Христофора Колумба как ее открывателя или, вдохновившись идеями постколониальности, заклеймят его как инициатора геноцида коренных американцев, геодемографическую реальность последних, сложившуюся в результате европейской колонизации, это вряд ли изменит. Если Индия с ее почти полутора миллиардным населением является практически монорасовой страной коренных индийцев (южно-азиатов), то в США из более, чем 300 миллионов граждан коренными американцами себя сегодня определяют примерно 3 миллиона человек. Еще примерно столько же указали у себя коренные американские корни наряду с корнями других расовых групп — с одной стороны, это указывает на реабилитацию ранее стигматизированного "индейского" фактора, но с другой, отражает невеселые для этого супра-этнического сообщества ассимиляционные перспективы. Ведь коренные американцы в США являются группой с наибольшим процентом межрасовых браков, а вкупе с тем, что 75% из них уже проживают за пределами своих племенных охранных территорий (резерваций), составляя в среднем в районе 1% населения того или иного штата, все это говорит о том, что Америка уже не будет "индейской" в отличие от оставшейся индийской Индии.

В подобной ситуации современный американский антиколониализм является скорее этическим, чем практическим и в большей степени служит избавлению от угрызений совести тех американцев, которые их испытывают. Кроме того, самим американцам он позволяет сформировать новую, более инклюзивную версию национальной идентичности, адаптируя ее к происходящим в стране демографическим изменениям.

"Советский тип колониализма"

Так что предпочтительнее для народа, столкнувшегося с вызовом колонизации — "защита индейцев" или "самозащита индийцев"? Ответ на этот не вполне корректный вопрос очевиден — те, кто способны на второй путь, конечно же, изберут его, а тем, кто нет, в лучшем случае останется первый. Раз так, неизбежно возникает другой вопрос — насколько адекватно полагаться на современный западный анти- или пост- колониальный дискурс, основой которого является этическое осуждение любого колониализма, в качестве универсального средства защиты интересов народов?

"Индейский" пример показывает, что само по себе этическое осуждение колониализма мало что дает для решения его проблемы. С другой стороны, у нас перед глазами пример современной Турции, которая возникла из войны 1919 — 1923 гг. не только с западными державами, но и с греческими и армянскими формированиями. В самой Турции эта война понимается как антиколониальная и национально-освободительная, но если смотреть на нее глазами греческих и армянских националистов, все будет выглядеть иначе. И уж никак последовательному этическому антиколониализму не соответствует прославление открытия Анатолии сельджуками, которое является основой турецкого национального самосознания.

К слову, возвращаясь к Индии, то же касается и индусских антиколониалистов, борющихся с колониальным наследием мусульман Моголов. Долгое время они пытались доказать автохтонность арийской культуры для этого субконтинента, однако, открытия в области палеогенетики окончательно похоронили эти надежды, подтвердив, что арии завоевали местное население Индии также, как мусульмане-Моголы, просто несколько раньше.

Если же говорить о России и шире бывшем СССР, то многие народы этого пространства отличались или отличаются такой же двойственностью своей исторической ситуации — сталкиваясь с вызовом чужого колониализма в настоящем или недавнем прошлом, в более древних пластах своей истории и глорификации ее героев они также имеют элементы, которые являются выражено колонизаторскими и завоевательными. Так что же со всем этим делать?

На самом деле, преимуществом ситуации постсоветского пространства является то, что из в том числе этических рефлексий по теме колониализма в нем уже век назад были сделаны практические, политико-правовые выводы. И если рассматривать только две модели — "индейскую" и "индийскую", то в целом эти выводы были гораздо ближе ко второй, что в целом отличало ситуацию Старого света от ситуации Нового света. Отличие ситуации в т.н. "Большой России", рассматриваемой в границах Российской империи, было в том, что если Австро-Венгерская или Османская империи в начале XX века распались на независимые национальные государства, а от ряда европейских держав в течение того же века отделились их бывшие заморские колонии, то в ней возникло сложносоставное многонациональное государство. Впрочем, в этом она тоже не уникальна — еще ранее в ходе т.н. Славной революции "туманный Альбион" из Англии превратился в Соединенное королевство, включающее в себя Шотландию, Уэльс, (Северную) Ирландию и собственно Англию, а в XX веке Британская империя превратилась в Британское Содружество Наций, в которое вошло большинство отделившихся от нее государств.

Формально тем же стало и создание на месте "Большой России" СССР как союза равноправных республик, имеющих право выхода из него, а также создание внутри него "Малой России" в виде тоже (формально) федеративной РСФСР. Фактические реалии этого "матрешечного" образования прекрасно описал в своем произведении "Империя Кремля: советский тип колониализма" Абдурахман Авторханов. И, тем не менее, возвращаясь к сопоставлению "индейской" и "индийской" моделей, надо отметить, что в исторической перспективе "советский тип колониализма" был, безусловно, ближе ко второй, соответствуя англо-британскому колониализму в Индии, а не англо-американскому в США.

Так, в сухом остатке, после 70 лет существования СССР из него выделились 14 бывших союзных республик (не считая России), которые в целом сумели состояться как государства самоопределившихся в них наций или более-менее успешно продолжают это делать. Безусловно, многим из них до сих пор приходится преодолевать колониальное наследие советского и российско-имперского периодов, однако, реалии "советского типа колониализма" были таковы, что это в принципе оказалось возможно — в отличие от ситуации "индейцев" в США.

Что касается самой России — РСФСР и РФ, то в ней ситуация отличалась и отличается двойственностью. И тут, прежде всего, надо вспомнить, как вообще она появилась, потому что когда перед захватившими власть коммунистами встал вопрос, в какой форме им объединить контролируемые советские республики, Иосиф Сталин предложил включить их в состав РСФСР, где они имели бы равный статус автономий. Но с этим не согласился Владимир Ленин, решивший, что РСФСР, в которую уже вошла часть этих республик, должна на равных объединиться с другими республиками, такими как УССР, БССР, в результате чего и возник СССР.

Формальная логика создания внутри СССР его уменьшенной копии в виде РСФСР была неочевидна, на что указывали два оппонента этой идеи с разных сторон — российский "национал-большевик" Сталин, предлагавший включить все республики в "Большую Россию" и татарский "национал-коммунист" Мирсаид Султан-Галиев, предлагавший вместо РСФСР создать Русскую республику, которая наряду со всеми другими республиками вошла бы в СССР. Но вопреки их аргументам случилось так, как случилось, и если, например, с республиками Северного Кавказа или Тувы формальную логику, по которой их включили не прямо в СССР, а в РСФСР понять сложно, то в отношении многих других включенных в РСФСР республик и автономий ее все же можно увидеть в преобладании или значительном присутствии в них русского населения на протяжении многих веков вхождения или включения этих территорий в состав России.

Конечно, как союзные, так и автономные республики были "советскими колониями", по Авторханову. И тем не менее, тот факт, что формально, идеологически СССР был создан на фундаменте признания права наций на самоопределение, многим из них, сумевшим обрести свои национально-территориальные образования, позволил даже в составе коммунистической России сохраниться лучше, чем тем народам мира, которые не получили и таких автономий.

Инерция этого процесса нациестроительства, загнанного в советские рамки, настолько сильна, что даже сегодня, несмотря на стремление российской власти остановить его, демографически национальный характер многих из этих республик только укрепляется. Так, доля титульной нации (или титульных наций в таких республиках как Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария) растет в таких республиках как Татарстан, Чувашия, Мордовия, Якутия, Бурятия, Калмыкия, Северная Осетия. В Чечне, Ингушетии доля титульных наций в общем составе населения составляет свыше 90%, в мультиэтническом Дагестане ее подсчитать сложнее, но и в нем доля русских составляет уже менее 3%. Тува, в которой доля тувинцев с 65% в 1989 года выросла до 82% в 2010 году, находится, где-то посередине между этими группами республик.

Анализируя этнодемографическую динамику в субъектах РФ, можно увидеть, где проходит разделительная линия, которая в основном соответствует разнице в политико-правовом статусе соответствующих народов. Она проходит главным образом между народами, самоопределившимися внутри Российской Федерации в форме республик-государств (согласно ст. 5 Конституции РФ), которые носят их имя и более-менее соответствуют этому статусу, и между "коренными малочисленными народами", либо превратившимися в абсолютное меньшинство в соответствующих национально-территориальных образованиях, либо и вовсе не имеющими их. И если первые, несмотря на все ассимиляционное давление со стороны центра, и формально, и потенциально — в случае устранения этого давления — пока имеют возможности обеспечить национальное саморазвитие соответствующих народов, то сохранение в качестве народов вторых будет зависеть от внешнего управления территорией, на которой они находятся.

В таком контексте очевидно, что во втором случае сохранение этих народов, их языков и культур нуждается в том этическом антиколониализме, который несет с собой современный западный дискурс постколониальности. В первом же случае для народов актуален классический, практический антиколониализм, выраженный в борьбе за сохранение, возрождение и развитие почти готовых национально-государственных институтов. Внутри последнего варианта отдельно стоит отметить ситуацию республик вроде Мордовии, КЧР, КБР и Дагестана, в которых "титульными" является несколько народов с особыми потребностями в представительстве и защите своих интересов.

"Внутренний колониализм" и антиколониальный союз

И, наконец, вернемся к идущей в России дискуссии между сторонниками де- и пост- колониализма и сторонниками теории внутренней колонизации. Суть последней, которая ассоциируется прежде всего с Александром Эткиндом, но параллельно разрабатывалась рядом менее медийно раскрученных фигур, заключается в том, что российское государство развивалось как колониальное по отношению к самому русскому народу, выступавшему объектом его колонизации.

Однако в таком ходе мысли надо выделять как минимум два разных направления, чего не делают оппоненты теории внутренней колонизации. Происходит это потому, что зачастую сторонники теории внутренней колонизации наличием невидимой колонизации по отношению к условно русским пытаются обосновать отсутствие классического колониализма по отношению к нерусским народам. Подобный подход, конечно, не может не вызывать праведного гнева со стороны защитников прав последних, которые воспринимают эту теорию как новую форму колониализма (неоколониальный подход) по отношению к их народам.

Но не все сторонники теории внутреннего колониализма стоят на подобной точке зрения. Начиная с Александра Герцена и Михаила Бакунина и далее через народовольцев к Борису Савинкову существовала русская радикальная традиция, имеющая сторонников и в наши дни, которая обличая гнет империи по отношению к русскому народу, не отрицала его и по отношению к другим народам, чьи освободительные требования всецело поддерживала. У непосвященного в ее нюансы человека возникнет соблазн сказать, что она выразилась в подходе Ленина, обличавшего как социальное угнетение большинства русских, так и национальное угнетение нерусских народов в Российской империи.

Однако ленинский подход содержал в себе мину замедленного действия, рассматривая русских как народ исключительно в их имперском качестве — из него вытекало и растворение их в РСФСР вместо создания Русской республики, как предлагал Султан-Галиев. Позже Сталин, использовал эту схему, просто поменяв минус на плюс, возложив на русских новую колониальную миссию в антиколониальной оболочке.

Борис Савинков, который был одним из лидеров партии эсеров, являвшейся долгое время реальной альтернативой большевикам, создав во время гражданской войны Русский политический комитет, последовательно отстаивал подход, озвученный еще Михаилом Бакуниным, согласно которому наряду с другими народами и русские как народ находились под гнетом "кнуто-германской империи". Эта мысль станет яснее, если мы поймем, что Российской империи само понятие "русские" официально не означало "национальность", а то, что являлось таковой — т.н. "великороссы" точно также было лишено своей национально-политической субъектности и этнокультурной самобытности и начиная с правления Романовых растворялось и деформировалось в конструкте имперского внеэтнического "русского".

Поэтому, последовательные русские или точнее "великорусские" антиколониалисты, если понимать этот эпитет не по-ленински как синоним великороссийского шовинизма, а как обозначение народности славяно-балто-финского происхождения, возникшей в средние века в Окско-Волжском междуречье (а не в "Киевской Руси"), исходят из стратегического совпадения антиколониальных задач нерусских автохтонов России и "русских туземцев", нуждающихся в освобождении от имперского политического, культурного и квазинационального комплекса, преподносимого в качестве русского.

Очевидно, что для успеха практической антиколониальной борьбы народов РФ на платформе защиты и возрождения своих уже обретенных в прошлом веке национально-государственных завоеваний иметь такого союзника не просто желательно, но и необходимо. Ведь их антагонисты противопоставляют им "русское большинство" страны как некий монолит, враждебный любым культурно и политически центростремительным тенденциям, и пока такое противопоставление будет сохраняться, шансов на реализацию антиколониальных устремлений нерусских народов объективно будет мало, по крайней мере там, где русские составляют большинство или значительную часть населения. Ситуация изменится если, с одной стороны "русские регионы" в виде областей и краев начнут рассматривать "национальные республики" как союзников в общей борьбе за права регионов, с другой стороны русское население в этих республиках начнет тяготеть к роли не "пятой колонны" империи, а части их политических наций, открытых для интеграции разных этнических групп наряду с "титульной".

Реализация задач практического антиколониализма народов России возможна именно на такой платформе, подготовленной ходом ее развития в прошлом веке. Едва ли этой платформой может стать современный западный пост-колониальный подход, по сути подменяющий политическую повестку этической.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!

❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.