Этнолог Харун (Вадим) Сидоров утверждает, что националистические идеи в истории России возрождаются циклично. В отличие от европейского национализма, русский, по его мнению, всегда тесно связан с властью и находится под ее контролем. В своей новой колонке Сидоров анализирует природу русского национализма, обращая внимание на исторические примеры.
В интервью "Idel.Реалии" публицист Олег Кашин озвучил типичные аргументы оппозиционных русских националистов. Многие из них можно было бы разобрать детально, но если отталкиваться от одного из тезисов самого Кашина, необходимость в этом исчезнет.
Так, он считает, что "будущую деколонизацию России" в ее нынешних "национальных республиках" будут осуществлять не нынешние активные деколонизаторы, а "местная, старая номенклатура". Она, утверждает Кашин, "уже национальная просто по своему определению и факту".
Исследователь наций Мирослав Грох, который рассматривает их как современный феномен, возникающий на определенной этнокультурной основе, различает два главных типа таких наций: государственные и возникающие из национальных движений негосударственных народов.
Можно ли считать государственными нациями "титульные" народы российских республик, как это фактически делает Олег Кашин? Риторический вопрос, учитывая всю условность как "государственности" этих республик, так и их "национальности"; по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев. Но для того же Гроха совершенно очевидно, что русские представляют собой пример государственной нации, то есть такой, национальность которой проявляет себя через ее государственность (от себя добавлю, что и создается в ней).
В таком контексте станет очевидно, что настоящим русским националистом, если рассматривать русский национализм не как неработающую в России концепцию, а как ее историческую реальность, является как раз Владимир Путин. Как бы Олег Кашин ни пытался это отрицать. Именно потому, что исторически работающий русский национализм — это национализм не оппозиционного государству национального движения, как это было или есть у не имеющих своей государственности народов, а национализм государства. И в этом контексте, перефразируя Пушкина, писавшего, что в России правительство — это "единственный европеец", можно сказать, что оно же в ней и главный националист. Такой, какой только и возможен исторически, учитывая провал за провалом всех форм оппозиционного, гражданского русского национализма.
Впрочем, порой в русской истории бывают периоды, когда государство санкционирует деятельность общественных движений "больших националистов", чем оно. Правда, обычно это длится недолго, и ни для одной из сторон такого симбиоза ничем хорошим не заканчивается.
Так было в начале XX века. Тогда существовали и радикально-оппозиционные российской власти партии, использующие риторику европейского гражданского национализма (от Герцена и Бакунина через народников к эсерам), и умеренно-оппозиционные либеральные националисты вроде позднего Петра Струве. Однако олицетворением русского национализма для всего мира стали не они, а так называемые "черносотенцы".
В Московском царстве "черным" называли простой народ (как "кара халык" у тюрок), и вот "сотни" такого простого люда периодически поднимались: иногда против "плохих бояр", иногда против "басурман", но всегда неизменно за "хорошего царя". Так и в начале XX века члены разных называвшихся этим собирательным термином организаций вроде Союза русского народа, Союза Михаила Архангела, "Священной дружины" и т.д., аккумулировали русский национализм не на борьбу за гражданские права русских, а на борьбу против "жидов", "масонов", "немчуры", "ляхов", "смутьянов-революционеров", но при этом непременно за "царя-батюшку", за "сильную самодержавную русскую власть" (неважно, что Гольштейн-Готторпской династии).
Сейчас в качестве таких черносотенцев власть санкционирует "русские общины", тоже аккумулирующие стихийный русский национализм не на борьбу за гражданские права нации европейского типа, а на борьбу с санкционированными властью внешними и внутренними врагами. Суть осталась той же, но чуть изменились акценты — сегодня на роль "жидов" назначены мигранты, на роли "ляхов и немчуры" — "хохлы" и "коллективный Запад", на роль "революционеров" — "либерахи" и т.д.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Самарские националисты требуют от Путина ограничить мигрантов в правахКак это было в свое время и с черносотенцами, такие "русские общины" начинают подменять собой государство в том числе в деле применения насилия (хотя применительно к путинской России говорить о монополии на него государства уже давно сложно). Но главный эффект от их деятельности — это утрата государством авторитета арбитра в межэтнических отношениях, что критично для реального русско-российского национализма, исторически проявляющего себя через государство.
В свое время еврейские погромы в Российской империи увеличили число революционеров в черте оседлости, а всплеск германофобии с началом Первой мировой войны привел к деморализации многих патриотов германского происхождения. Так и сегодня антиисламские рейды "русских общин" и заявления их лидеров о борьбе с "басурманской нечистью" мощно бьют по верноподданическим настроениям тех, кому в Кремле долго пытались привить самосознание "русского мира".
Собственно, первым небезопасным для власти шагом в этом направлении в свое время стала конституционная поправка о "государствообразующем народе", символически разделившая народы на перво- и второсортные. Но если эту новеллу в тексте Конституции многие просто не заметили, то сейчас деятельность "русских общин" поднимает вопросы о двойных стандартах в государственной национальной политике уже в самой острой и жизненной форме.
Сегодня эта деятельность в немалой степени девальвирует успехи, которых удалось добиться государственному русскому национализму в виде вовлечения в его проект многочисленных лоялистов-русофилов из числа нерусских народов и неправославных общин. Теперь и они начинают понимать, что, несмотря на всю их солидарность с "русским миром", для тех, кто считает себя его истинными представителями (черносотенцы в свое время называли себя "истинно русскими людьми"), они остались "басурманской нечистью".
Впрочем, повторюсь, что подобное сосуществование государственного и окологосударственного национализма в истории России обычно длится недолго. И заканчивается оно либо сворачиванием первым второго, либо разрушением вторым первого, после чего история России выходит на круг новой государственной пересборки (и тогда черносотенный национализм все равно сворачивается).
Правда, до сих пор эта пересборка, пусть с каждым разом и в меньших масштабах, была пересборкой все той же многонародной русской империи. Что программировало ее на воспроизводство тех противоречий, индикатором которых является оппозиционный русский национализм. Но и он, как показывает история, не способен их окончательно преодолеть. Ведь для этого пришлось бы отказаться от империи не на словах, как делает Кашин, а на деле: будь то в вопросе сохранения контроля над нерусскими территориями или переосмыслении исторических и этнокультурных оснований русской национальности. А на это даже среди оппозиционных русских националистов не готов почти никто.
Харун (Вадим) Сидоров, кандидат юридических наук, докторант этнологии Карлова Университета (Чехия), эксперт по национальным движениям народов России в целом и Волго-Уральского региона в частности.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.